Конспект экономиста:)

Меню

Заработная плата с точки зрения социальной теории распределения

нет комментариев

Если не касаться вопроса о земельной ренте, общественный доход капиталистической системы распадается на две части:

  • заработную плату
  • прибыль

В исследовании соотношений между этими двумя видами заключается основная задача социальной теории распределения.

Прежде всего очевидно, что существует принципиальная разница между заработной платой и прибылью. Она заключается в том, что средства существования рабочего являются техническим условием, помимо которого вообще невозможно производство, между тем как прибыль капиталистов — явление чисто социального происхождения. Это различие необходимо резко подчеркнуть, так как его не признает целый ряд теорий распределения.

Хозяйственная система без трудящихся людей невозможна, напротив, хозяйственная система без капиталистов не только возможна, но такие системы хозяйства исторически существовали.

Класс капиталистов составляет историческую особенность определенной хозяйственной системы — системы капитализма, историческое происхождение которой относится к последним столетиям и дальнейшее развитие которой происходит в настоящее время.

Отсюда следует, что теории заработной платы и прибыли совершенно различны по своему методологическому характеру. В теории прибыли прежде всего возникает вопрос, почему вообще существует прибыль, так как самое существование прибыли, как хозяйственного явления, нуждается в объяснении. И различные теории прибыли в самом деле занимаются этим вопросом. Мало того, можно сказать, что в другом важном вопросе теории прибыли, вопросе о факторах, определяющих высоту прибыли, нет больших разногласий между сторонниками различных теорий. Никто, например, не станет отрицать, что повышение заработной платы отражается неблагоприятным образом на высоте прибыли, что сокращение времени обращения капитала вызывает повышение прибыли и т.д. И если в экономической науке именно в вопросе о теории прибыли разногласия крупнее, чем в какой бы то ни было другой области экономической теории, это обстоятельство объясняется почти исключительно отсутствием согласия между различными экономистами по вопросу о том, как следует объяснить самое существование прибыли.

Далее, надо иметь в виду, что некоторое, хотя и менее значительное разногласие наблюдается и в теориях заработной платы, но совершенно иного рода. Существуют различные теории заработной платы, но различия между ними заключаются вовсе не в различном объяснении существования заработной платы как явления современной системы хозяйства. Большая часть теорий даже не возбуждает вопроса о причинах существования заработной платы, а разногласия исключительно касаются вопроса о факторах определяющих высоту заработной платы.

Это принципиальное различие между теориями заработной платы и прибыли в самой постановке вопроса в высшей степени характерно. Ведь оно явилось не следствием сознательных методологических соображений различных экономистов в этой области. Самая природа соответствующих проблем помимо сознания теоретиков привела к этому различию. Мало того, различие это установилось, так сказать, против воли самих теоретиков: ведь большая часть из них всеми силами старалась отрицать принципиальное различие между теориями прибыли и заработной платы. И все-таки логическая природа соответствующих проблем заставила их ставить одни вопросы при обсуждении теории прибыли, другие — при обсуждении теории заработной платы.

В теории заработной платы не приходится теоретически оправдывать того, что некоторая часть общественного продукта поступает рабочим. Но, без сомнения, и в заработной плате обнаруживается действие социального момента. Правда, при каждой системе хозяйства люди, участвующие в производстве общественного продукта, должны получать средства существования. Но последние отнюдь не должны обязательно принимать форму заработной платы. Если рабочий сам располагает средствами существования и необходимыми средствами производства, ему принадлежит и готовый продукт, и рабочий доход не принимает формы заработной платы, выплачиваемой рабочему капиталистом. Таким образом, средства существования рабочего составляют собой логическую категорию хозяйства, заработная плата же, без сомнения, историческая категория.

Не нужно никаких особенно глубоких изысканий, чтобы установить социальные условия происхождения заработной платы.

Заработная плата предполагает свободный договор между рабочим и нанимателем, т.е. свободу договора. Но очевидно, что только внешнее принуждение может заставить рабочего отчуждать свою рабочую силу. Это принуждение в капиталстической системе хозяйства существует в форме экономической зависимости рабочего, у которого нет капитала, от владельца капитала — капиталиста. Или, как выражается Маркс, для появления заработной платы рабочий должен быть свободен в двояком смысле этого слова: свободен как юридическое лицо и свободен от средств производства.

Заработная плата по своей внешней форме не что иное, как ценность рабочей силы. Отсюда стремление экономистов различных направлений истолковать заработную плату как специальный случай образования ценности. Но, как показано выше, таким путем нельзя прийти к разрешению проблемы. Форма ценности заработной платы не объясняет ее высоты.

С точки зрения социальной теории распределения надо раньше всего установить, чем отличается рабочая сила от всех остальных товаров. Все остальные товары представляют внешние продукты или средства хозяйственной деятельности человека, хозяйственные объекты. Рабочая сила человека это сам человек, т.е. не объект, а субъект хозяйства.

На эту особенность товара-рабочая сила часто указывалось, но при этом смысл указания заключался в оправдании особых социально-политических мероприятий, которым следует подчинить договор между рабочим и предпринимателем. Так как договор этого рода касается самих условий существования человека, то в данном случае следует ограничить свободу договора в интересах рабочего.

Этот вывод, основанный на признании особых свойств рабочей силы, совершенно правилен в области социальной политики, но для теории заработной платы он совершенно лишен значения. Теория должна устанавливать, каковы объективные условия явления заработной платы, но не дело теории требовать проведения в жизнь определенных социально-политических мероприятий. Условия же, господствующие на капиталистическом рынке, не определяются гуманными соображениями, как бы возвышенны ни были последние и как бы широко ни было их значение.

Для нас значение вышеупомянутого положения совершенно иное. Свойство, в силу которого рабочая сила не отделима от лица самого рабочего, оказывает огромное влияние на объективные условия образования заработной платы. Первым следствием этого свойства является невозможность производства рабочей силы, вторым — совершенно своеобразное общественное положение продавцов и покупателей рабочей силы.

Как бы ни был принижен рабочий, все же он — не рабочий скот капиталиста: он свободен за пределами рынка и у себя дома живет не для того, чтобы создавать рабочую силу капиталисту, а для себя, для удовлетворения своих потребностей.

Где же этого нет, где рабочий превращается в простое средство производства и за пределами рынка, там рабочая сила человека принципиально ничем не отличается от остальных товаров. Это имеет место в рабском хозяйстве. Рабовладелец разводит и воспитывает своих рабов, как и домашних животных, по чисто хозяйственным соображениям. В рабском хозяйстве рабочая сила человека производится в процессе хозяйства, а не возникает в процессе жизни рабочего человека: рабовладелец разводит рабов в нужном для него количестве, а капиталист должен ждать, когда явятся нужные ему рабочие руки в процессе размножения населения.

Рабочая сила как средство производства

Рабочую силу можно рассматривать как хозяйственное средство производства. Но разве это средство производства само произведено? Если мы ответим утвердительно, то, очевидно, должны указать производителя этого товара. Кто он? Конечно, не капиталист-предприниматель, в предприятии которого занят рабочий. Ведь предприниматель находит необходимые для него рабочие руки готовыми к его услугам и решительно ничего не делает для пополнения рынка этими необходимыми для него средствами производства.

Итак, производит рабочую силу сам рабочий? Рабочая сила, т.е. нервы, мускулы и т.д., все, что необходимо для работы, ведь тождественно с самим рабочим, в его телесной форме. Тело рабочего, чтобы существовать и быть годным для работы, нуждается в потреблении средств существования, а эти последние надо сначала произвести. Итак, может быть, труд, расходуемый на производство средств существования рабочего, и является трудом, производящим его рабочую силу?

Конечно, необходимо затратить труд, чтобы добыть средства существования рабочего, которые сделали бы возможным его труд. Но потребление этих средств существования нельзя считать хозяйственной деятельностью. Рабочий ест и пьет не для того, чтоб сохранить свою силу к услугам капиталиста. Он делает это для удовлетворения своих собственных потребностей. Его потребление самоцель, а не средство производства рабочей силы.

По-видимому, тут дело лишь в чисто формальном различии. Но это не так. Значение этого различия должно обнаружиться при анализе условий размножения рабочего.

Если бы рабочие руки возникали в процессе, имеющем характер производства, каждое повышение заработной платы и уровня жизни рабочих классов вело бы к увеличению населения. Так и думали все сторонники «железного закона заработной платы». Заработная плата якобы потому не может возвыситься над минимумом средств существования, что увеличение числа рабочих после каждого улучшения их положения возвращает их к прежней нужде.

Между тем опыт последних десятилетий показал, что повышение Standard of life’a рабочих классов не только не ведет к увеличению рождений, но, напротив, вызывает уменьшение рождаемости. И этим обстоятельством с очевидностью доказано, что жизнь рабочего не является процессом производства рабочей силы. Попадая в лучшие жизненные условия, рабочий не стремится использовать представляющуюся ему возможность заполнить рынок большим числом рабочих рук. Он действует как раз наоборот: чем больше он получает, тем выше подымаются его культурные потребности, и чем обильнее его средства к существованию, тем нередко малочисленнее его семья.

Народы приблизительно с одинаковым уровнем благосостояния размножаются не одинаково: достаточно для примера указать на Германию и Францию.

В вопросе о происхождении рабочей силы ни в коем случае не следует сравнивать капиталистов с рабовладельцами: капиталисты не располагают прямыми средствами увеличения числа рабочих. Если на рабочем рынке замечается недостаток в рабочих руках, капиталисты не в состоянии создать новые рабочие руки, способствуя размножению населения. Количество рабочих рук, появляющееся на рынке к услугам капиталиста, совершенно не зависит от воли последнего.

Итак, нелепо говорить о производстве рабочей силы. Рабочую силу никто не производит. Она сама появляется как результат жизни рабочего, в сложном процессе, слагающемся под действием различных общественных факторов.

Другое следствие основного свойства рабочей силы заключается в том, что продавец и покупатель принадлежат к двум различным общественным классам, неравным в социальном отношении. Продавцы рабочей силы в силу самой природы продажи образуют особый социальный класс-рабочий класс. А покупатели ее в силу условия покупки являются представителями класса капиталистов. Ничего подобного мы не наблюдаем ни при каком другом меновом акте.

Покупатели и продавцы других товаров могут принадлежать одному и тому же социальному классу. Правда, это не всегда происходит, но это может происходить.

По отношению к другим товарам роли продавцов и покупателей не фиксированы заранее. Лицо, покупающее сегодня определенный товар, может продавать его завтра. Поэтому в теории цены мы вправе отвлекаться от классовых свойств участников менового акта, считая их равными в социальном отношении лицами.

Напротив, при найме рабочего капиталистом оба участника менового акта, в силу самой природы, должны принадлежать к различным социальным классам. Игнорировать социальные отношения господства и зависимости при этом акте нельзя, ведь в них именно и суть проблемы.

Продавец рабочей силы лишь потому ее желал продать, что только ее он и может продать. Напротив, покупатель рабочей силы, чтоб стала возможной покупка, должен владеть капиталом, только таким образом он будет в состоянии производительно использовать приобретенную рабочую силу.

Рабочие продажей своей рабочей силы лишают себя свободы и возможности располагать собственной личностью.

Капиталист, напротив, утверждает покупкой свою свободу. Весь данный меновой акт предполагает социальное неравенство, а следствием его является утверждение господства капиталиста, подчинение рабочего.

Мы можем рассматривать рабочую силу как товар. Она и действительно является товаром, если считать товаром все, что вступает в обмен; если же она товар, она должна обладать ценностью (ценой), и эта ценность — заработная плата. Но этот товар — рабочая сила — товар совершенно особого рода, принципиально отличающийся от всех остальных. Вот почему и ценность этого товара, заработная плата, принципиально отличается от всех остальных ценностей.

Теория цен учит, что среднюю цену товаров, воспроизводимых в любом количестве, регулируют издержки их воспроизведения; индивидуальная рыночная цена товаров зависит от отношения предложения этих товаров к спросу на них.

После сказанного ясно, что закон издержек воспроизводства не может иметь применения к рабочей силе, так как рабочая сила не производится. Рассматривая Марксову теорию заработной платы, мы убедились, как бесплодны все попытки рассматривать среднюю заработную плату как необходимые издержки производства рабочей силы.

Но закон спроса и предложения также не дает разрешения проблемы заработной платы. Заработная плата в различных странах и в разные исторические эпохи в высшей степени различна. Но различия эти ни в коем случае нельзя объяснить различием предложения и спроса на рабочие руки.

Так называемый закон спроса и предложения основан на предположении, что спрос на определенный товар зависит от его цены. Повышение цены определенного товара уменьшает спрос на него, вот почему равенство спроса и предложения становится возможным только при определенной высоте цен. Если бы это было иначе, если бы спрос на товары не зависел от их цен, колебания предложения и спроса не могли бы оказать никакого влияния на цену. Ведь в этом случае равенство спроса и предложения было бы возможно при различных уровнях цен.

По отношению к предметам потребления зависимость спроса от цены является условием, имеющим общее значение; эта зависимость может принимать очень сложные формы вследствие возможности заменить один предмет потребления другим, но сама — то зависимость все же остается. Напротив, в вопросе о средствах производства характер этой зависимости не так легко установить.

Дело усложняется вследствие существования прибыли. Цена средств производства, очевидно, должна зависеть от цены конечного продукта, произведенного при их помощи, и ни в коем случае не может быть выше последней. Но опыт показывает, что цена всех средств производства, которая необходима для изготовления определенного продукта, как общее правило, оказывается меньше цены продукта и более или менее отстает от последней.

Различие в цене, о котором идет речь, не представляет собою случайного или незначительного явления, но является основой существующей системы хозяйства. Оно образует прибыль капиталистов и представляет собою нерв всего капиталистического хозяйства. Итак, отвлечься от этого различия невозможно.

Откуда же оно возникает? На этот вопрос должна ответить теория прибыли. Для нас пока достаточно указать на существование прибыли как на момент, который должен влиять на цену средств производства и вместе с тем вносить в нее некоторую неопределенность.

На каком уровне ниже цены продукта должна остановиться цена средств производства? Общая теория цен не может дать определенного ответа на этот вопрос, так как прибыль представляет — не явление цен, но явление распределения.

Однако очевидно, что на каком бы уровне ниже цен продукта ни остановилась цена средств производства, спрос на них не сократится и не увеличится. Если, например, объективные условия капиталистического производства определяют, что эта разница цен должна составлять 10% на израсходованный капитал, то ход капиталистического производства не остановится; но если средний уровень прибыли упадет до 5%, капиталистическое производство все-таки не прекратится, так как остановка производства была бы равносильна исчезновению капиталистической прибыли и капиталист вынужден предпочесть прибыль, как бы мала она ни была, полному отсутствию прибыли.

Спрос на средства производства, в их совокупности, независим, таким образом, до известных пределов от их цен: если только эти последние оказываются ниже цен продукта, то никакое повышение цены средств производства не может уменьшить спроса на них. Только в том случае, если прибыль совсем исчезает, если, следовательно, нет никакой разницы между ценой продукта и ценой средств производства, производство продукта должно прекратиться, а значит, должен сократиться и спрос на средства производства.

Между средствами производства надо различать два основных рода: рабочую силу и остальные средства производства. Рабочая сила, согласно вышесказанному, не производится. Ее предложение на рабочем рынке, увеличение ее количества, лежит вне сфер власти капиталиста. Остальные же средства производства изготовляются в процессе капиталистического производства.

И предметы потребления, и средства производства одинаково возникают в процессе капиталистического производства. Если общий процент прибыли падает или возрастает согласно объективным условиям капиталистического хозяйства, это обстоятельство в равной степени отражается на производстве предметов потребления и средств производства.

Если, таким образом, меняется разница между ценой готового продукта и ценой его средств производства, это обстоятельство не может изменить цену воспроизводимых средств производства, так как процент прибыли при производстве этих товаров остается тем же, что и при производстве готового продукта. Изменение цен должно, таким образом, в полном объеме перенестись на цену единственного средства производства, которое не является результатом производства, — рабочую силу.

Итак, мы приходим к заключению, что спрос на рабочую силу не зависит от ее цены, пока эта последняя не поглощает всей прибыли капиталиста. Пока существует хоть какая-нибудь прибыль, капиталист не перестает производить.

К такому же результату приходит проф. Шюллер на основании подробного исследования моментов, определяющих спрос на рабочую силу. «Предприниматель, — говорит он, — в виде общего правила, при высокой заработной плате занимает не менее рабочих, чем при низкой… До границы, которая дана капиталисту общей ценностью рабочих сил, высота заработной платы не оказывает никакого влияния на количество занятых рабочих. Если бы заработная плата поднялась выше этой границы, спрос должен был бы совершенно прекратиться, а пока этого нет, повышение заработной платы не уменьшает спроса, а понижение не увеличивает его.

Профессор Шюллер показывает, как неправильно представление некоторых теоретиков о предельных рабочих. В действительности предприниматель рассматривает своих рабочих как одно целое, так как уменьшение числа рабочих приносит ему вообще сравнительно большую потерю, а вовсе не сравнительно меньшую, как думают эти теоретики. Правда, это правило не без исключения. Предприниматель может, например, в некоторых случаях заменять часть рабочих основным капиталом. В таком случае повышение заработной платы может принудить капиталиста заменять рабочих машинами и таким образом уменьшить свой спрос на рабочие руки. Но не следует составлять себе преувеличенного представления о возможности заменить рабочего основным капиталом. Во-первых, с точки зрения техники границы такой замены очень узки. Затем, сооружение, сберегающее труд, часто не является доходным с хозяйственной точки зрения, хотя его и можно осуществлять технически. Усовершенствованная машина, которая выгодна для нового предприятия, часто не приносит никакой прибыли уже существующим предприятиям, снабженным дорогими машинами старой системы. Нередко, если такая замена и была бы рациональной, она тем не менее не возможна объективно. В этом случае все зависит от отношений и свойств отдельного предпринимателя, он должен располагать необходимой для этого интеллигентностью и подвижностью, знать нововведение, правильно судить о нем, и, наконец, быть готовым к риску. Если хоть одного из этих условий нет налицо, нововведения, сами по себе доходные, нельзя осуществлять. Капитал, кредит и предпринимательский дух имеются в различном, более или менее ограниченном количестве. Всюду в большей или меньшей степени замечается отсутствие технических улучшений, которые сами по себе очень желательны с хозяйственной точки зрения.

Безусловно приходится согласиться с Шюллером, когда он заявляет, что относительная независимость спроса на рабочие силы от высоты заработной платы подтверждается повседневным опытом. «Повышение заработной платы большей частью не приводит к заметному уменьшению, понижение ее к заметному расширению спроса на рабочие руки» .

Если бы дело обстояло иначе, вся современная борьба труда и капитала не имела бы никакого смысла. Ведь если бы каждое повышение заработной платы, например, вследствие удачной стачки, вело к увеличению числа безработных (благодаря сокращению спроса на труд), было бы непонятным, каким образом рабочие могут при таком порядке вещей добиваться повышения заработной платы на продолжительное время.

Рабочая сила представляет средство производства, не заменимое вообще другими средствами производства.

Это обстоятельство можно считать правилом, правда, не без исключения, но, с другой стороны, нельзя извращать действительности, как это делает большая часть современных теоретиков, изображая рабочую силу средством производства, которое можно всегда заменить различными видами капитала. Американский экономист Давидсон (Davidson. The Bargain Theory of Wages) называет, например, «предрассудком тред-юнионов и рабочего класса» мнение, «будто бы существует определенное количество труда, которое должно быть выполнено, как бы дорого ни обходился труд». «В действительности же, — говорит он, — спрос на труд всегда зависит от высоты заработной платы». Но в этом споре рабочих с учеными правы первые, как были они правы в старом споре с приверженцами теории фонда заработной платы — споре о возможности повысить заработную плату посредством тред-юнионов.

Если под влиянием изменения высоты заработной платы, как общее правило, заметным образом не меняется спрос на рабочую силу, мы не вправе утверждать, что высоту заработной платы, как она существует в действительности, определяют спрос и предложение.

Ведь равенство спроса и предложения, по отношению к заработной плате, осуществляется при различной высоте ее. Почему же заработная плата стоит то на одном уровне, то на другом? Очевидно не потому, что на одном уровне предложение рабочих сил находится в равновесии со спросом на них, а на другом нет, ибо изменение высоты заработной платы не нарушает равновесия этого рода. Итак, мы приходим к важному заключению, что ни «закон издержек производства», ни «закон спроса и предложения» не являются факторами, определяющими высоту заработной платы.

Таким образом, невозможно видеть в заработной плате явление ценности. Несмотря на то что заработная плата принимает форму ценности, она по внутренней своей природе не представляет явления ценности.

Своеобразие заработной платы и отличие ее от других цен можно иллюстрировать на следующем конкретном примере. Для производства сапог требуется кожа и определенная затрата труда сапожного рабочего. Допустим, что кожевенные заводчики устраивают стачку и требуют более высокой платы за кожу от сапожного фабриканта. Если сапожный фабрикант окажется вынужден покупать кожу по более высокой цене, в таком случае его прибыль понизится и упадет ниже прибыли кожевенного заводчика (если она раньше была равна последней). Но и сапожный фабрикант, и кожевенный заводчик — в равной мере капиталисты. Если прибыль одного ниже, чем прибыль другого, то капитал станет передвигаться от менее прибыльного к более прибыльному помещению, — в данном случае станет передвигаться от производства сапог к производству кожи. Это в свою очередь должно понизить цену кожи, и, таким образом, цена кожи вернется к своему прежнему нормальному уровню, — кожевенные производители окажутся не в силах поднять цену своего товара за счет прибыли сапожного фабриканта. Но пусть стачку делают сапожные рабочие и пусть им также удается поднять цену своего товара — рабочей силы — и, таким образом, понизить прибыль сапожного фабриканта. Может ли сапожный фабрикант бороться с повышением цены рабочей силы так, как он боролся с повышением цены другого средства производства — кожи? Может ли он вместо производства сапог поместить свой капитал в производство вздорожавшего товара — рабочей силы? Очевидно нет, так как рабочая сила не производится в капиталистических предприятиях. Если же сапожный фабрикант, чтобы бороться с понижением своей прибыли, вынет свой капитал из производства сапог и поместит его в производство какого-либо иного товара, то этим он не достигнет повышения прибыли, так как увеличение производства этого последнего товара должно понизить его цену и одновременно увеличить спрос на рабочие руки. Таким образом, фабрикант должен примириться с понижением прибыли за счет возрастания цены рабочей силы. Рабочая сила возрастет в своей цене не вследствие сокращения ее предложения, а вследствие захвата рабочими части прибыли капиталиста.

Все дело в том, что продавцы различных средств производства принадлежат к тому же капиталистическому классу и капитал свободно переходит (в зависимости от относительной прибыльности) от изготовления одного средства производства к изготовлению другого. Но капиталисты и рабочие принадлежат к различным общественным классам, и рабочая сила не изготовляется капиталистами. Поэтому, как бы ни повышалась заработная плата, капиталисты не в силах вызвать увеличения предложения рабочих рук, чтобы вернуть заработную плату к прежнему уровню.

Ежедневные факты подтверждают, что заработная плата может быть различной при одном и том же соотношении спроса и предложения, и наоборот. Процесс распределения социального продукта между различными общественными классами, которые внутренне связаны в процессе капиталического хозяйства, не представляет собою простого менового процесса, но сложный результат борьбы социальных классов за увеличение принадлежащей им доли общественного продукта, борьбы, в которой силы борющихся сторон в высшей степени неравны. Это социальное неравенство представляет необходимое основание явления заработной платы и прибыли, так как только нужда может заставить рабочего продавать свою рабочую силу.

Многие теоретики того мнения, что высота заработной платы должна соответствовать количеству продуктов, создаваемых трудом рабочего. Вполне очевидно, что заработная плата должна зависеть от производительности труда. Но слабым пунктом этих теорий является их стремление выделить в общем продукте производства часть, специально приходящуюся на долю труда. Такой прием, может быть, и является вполне правильным в других отношениях, но в теории заработной платы он представляет методологическую ошибку. В процессе производства одинаково нельзя обойтись и без труда, и без средств производства. Производительность рабочего, который пожелал бы работать без средств производства, была бы равна нулю. Точно так же равна нулю и производительность средств производства, если на них не воздействует труд. В силу этого обстоятельства вопрос о специфической доле труда в общем продукте производства лишен какого бы то ни было значения для теории заработной платы, так как в реальном капиталистическом хозяйстве заработная плата при возможности объединения рабочих может быть выше или ниже специфического продукта труда. Высота заработной платы определяется не специфическим продуктом труда в смысле вышеупомянутых теорий заработной платы, но зависит от количества продукта, которым располагает общество после того, как выделены средства производства из всего общественного продукта. Из-за этого продукта ведут борьбу общественные классы и каждый из них старается присвоить себе как можно более крупную часть последнего. Все эти продукты можно рассматривать как результат труда (причем должен быть принят во внимание не только труд рабочих, занятых в производстве, но и труд всех людей, которые необходимы для благополучного существования общественного хозяйства). Совершенно ошибочно мнение, будто продукт произведен средствами производства; эти последние ничего не создают, а являются пассивными орудиями в руках трудящегося человека. Только человек производит, притом с помощью средств производства.

Общественный продукт, производимый трудящимися людьми, только частью достается рабочим. Другую часть присваивают себе нетрудящиеся классы, пользуясь общественным положением, обеспечивающим им господство. Ведь они располагают общественным капиталом, могут вследствие этого отстоять свое господство и стать руководителями всего процесса общественного хозяйства.

Таким образом, с точки зрения социальной теории распределения, высота заработной платы в данном обществе определяется двумя факторами — производительностью общественного труда, определяющей, как велик общественный продукт, подлежащий разделу между общественными классами, и социальной силой рабочего класса, от которой зависит доля общественного продукта, поступающая в распоряжение рабочего.

Высота заработной платы регулируется, следовательно, двумя независимыми факторами. Всякое изменение производительности общественного труда должно, при прочих равных условиях, отражаться на высоте реальной заработной платы. Чем выше производительность труда, тем выше должна быть, при прочих равных условиях, реальная заработная плата, т.е. количество предметов потребления, поступающих в распоряжение рабочих. Именно этот фактор и является наиболее могущественным при установлении среднего уровня заработной платы в разных странах. Заработная плата гораздо выше в Америке, чем в Европе, и в Европе она выше в Англии, чем на континенте. В такой же последовательности изменяется и производительность общественного труда в тех же странах. Точно так же и во времени рост производительности труда сопровождается ростом заработной платы.

Если производительность труда влияет на высоту заработной платы, то и, наоборот, высота заработной платы влияет на производительность труда. Повышение заработной платы, улучшая условия существования рабочего, увеличивает его трудоспособность и успешность его труда. На этой почве возникает известная солидарность интересов рабочих и капиталистов. Зависимость производительности труда от высоты заработной платы особенно отстаивали и отстаивают те экономисты, которые верят в гармонию интересов, якобы существующую в капиталистическом обществе. Сюда относятся: во Франции Лepya Болье, в Германии Брентано и Шульце-Геверниц, в Англии Брэсси и Белль, в Америке Шенгоф и др. Однако эти экономисты чрезвычайно преувеличивают зависимость производительности труда от высоты заработной платы. Зависимость эта наблюдается лишь в известных узких пределах, в противном случае вся борьба труда и капитала из-за высоты заработной платы не имела бы смысла. Капиталисты были бы совершенными дураками, противясь повышению заработной платы, если бы от такого повышения нисколько не страдал их карман.

Производительность общественного труда определяет высший предел заработной платы. Но очевидно, что заработная плата не может достигнуть этого предела, ибо достижение было бы равносильно уничтожению прибыли, иначе говоря капиталистической системы хозяйства, причем доход рабочего перестал бы уже быть заработной платой, так как исчез бы наемный труд. Низшим пределом заработной платы является физиологически необходимый минимум средств существования, без которого рабочий физиологически не может работать и поддерживать свою семью. И этого низшего предела заработная плата почти никогда не достигает, ибо рабочий все же не раб и может отстоять себе лучшие условия существования, чем условия существования раба, простого средства производства. Однако, при особо неблагоприятном для рабочих соотношении общественных сил, заработная плата может понижаться и до этого уровня, хотя и в виде редкого случая. На каком же именно уровне обычно устанавливается заработная плата, это определяется борьбой рабочих с предпринимателями, социальной силой рабочего класса. Капитал бесплоден без помощи труда, но и труд ничего не может создать без помощи капитала. Из этой взаимной зависимости вытекает своеобразный метод борьбы труда и капитала, определяющей их относительную экономическую силу — метод стачки, коллективного оставления работы. Стачка является для обеих сторон чрезвычайно грозным, но обоюдоострым оружием. Отказываясь от работы, рабочие приводят в бездействие капитал, но вместе и свою рабочую силу, от продажи которой зависит их собственное существование. Стачка для рабочих всегда голодание, а для капиталиста часто разорение. Потому обе стороны боятся стачки, но и прибегают к этому средству борьбы, как к последнему способу заставить уступить противника. Кто дольше выдержит стачку, тот побеждает, изменяет в свою пользу условия рабочего договора.

Увеличение предложения рабочих рук облегчает предпринимателю замену бастующих рабочих другими. Поэтому увеличение предложения труда благоприятствует понижению цены рабочей силы — обратно действует увеличение спроса на рабочую силу. Чем лучше организован рабочий класс, чем более развиты в его среде профессиональные союзы, чем большими средствами они располагают, тем страшнее угроза стачкой предпринимателю и тем большую долю общественного дохода рабочий класс может удержать за собой.

Все, что увеличивает независимость рабочего от капиталиста, увеличивает и его силу в борьбе с капиталом, а значит, и его долю в общественном доходе. Так, например, вмешательство государства в рабочий договор в интересах труда — так называемое законодательство по охране труда — есть один из факторов, благоприятствующих повышению заработной платы; так же благоприятно влияют на заработную плату и меры государства для обеспечения участи рабочего при его болезни, потери трудоспособности, старости и т.п. Возможность для рабочего зарабатывать себе средства к жизни не продажей своей рабочей силы, а путем самостоятельного производства точно так же усиливает позицию рабочего в борьбе с капиталом. Наличность в Америке свободной государственной земли, доступной каждому для обработки за ничтожную плату, долгое время играла в Америке роль предохранительного клапана капитализма — отвлекала от капиталистической промышленности избыточное рабочее население и поддерживало, таким образом, на высоком уровне заработную плату.

Наоборот, все то, что усиливает социальную мощь капиталистического класса, относительно ослабляет рабочего и имеет тенденцию понижать его долю в общественном доходе. Так, например, союзы капиталистов, картели и тресты, несомненно, значительно усилили за последнее время капиталистический класс; организованный капитал противостоит в настоящее время организованному рабочему, и так как рабочие располагают лишь незначительными средствами для поддержания своего существования в случае прекращения работы, то организованный капитал на чисто экономической почве сильнее организованного рабочего. Но не нужно упускать из виду, что всякая борьба труда и капитала, если только она принимает широкие размеры, выходит за чисто экономические пределы, и дело решается факторами не только экономического порядка. Мы знаем примеры стачек, в которых рабочие вышли победителями при огромном перевесе чисто экономических сил капиталистов: дело решалось в этом случае такими не экономическими факторами, как поддержка рабочих общественным мнением страны, вмешательством государственной власти под опасением политического движения рабочего класса и т.п.

Колебания спроса на рабочие руки, сопровождающие фазисы капиталистического цикла, очень сильно отражаются на заработной плате. Объясняется это тем, что при оживлении промышленности, когда прибыль капиталиста велика, стачка приносит капиталисту крупные убытки, и капиталист, чтобы избегнуть стачки, легко идет на уступки рабочим. Напротив, при промышленном застое капиталист не боится стачки, так как условия рынка требуют сокращения производства, и рабочие теряют возможность препятствовать понижению заработной платы. Следовательно, и в этом случае высота заработной платы определяется относительной экономической силой капиталиста и рабочего.

Технический прогресс, сопровождающийся замещением рабочего машиной, оказывает весьма важное влияние на заработную плату. С одной стороны, всякое повышение производительности труда увеличивает продукт, подлежащий разделению между рабочими и капиталистом. Вместе с тем повышение уровня техники ведет к концентрации производства, облегчает организацию рабочего класса. Особенное же значение имеет то обстоятельство, что рост основного капитала, приводимого в движение данным числом рабочих, увеличивает убытки, причиняемые капиталисту стачкой, почему угроза стачки оказывает на капиталиста большее действие. Все это вместе благоприятствует повышению заработной платы. Но, с другой стороны, машина выступает конкурентом рабочего и уменьшает зависимость капиталиста от рабочего. Безработица возрастает. Это обстоятельство усиливает позицию капиталиста в его борьбе с рабочими. В общем итоге поднятие техники производства обычно повышает реальную заработную плату, но не в таком размере, в каком повысилась производительность труда.

Источник: «Социальная теория распределения» — Солнцев С. И.; Туган-Барановский М. И.; Билимович А. Д. 2009

1 Звезда2 Звезды3 Звезды4 Звезды5 Звезд (1 оценок, среднее: 5,00 из 5)