Тотальная экономическая война

«Мир уже подожжен с двух концов», — писала газета «Из­вестия» 11 ноября 1937 г. К тому времени в Испании раз­бойничали итало-германские интервенты, а на Дальнем Востоке еще в июле 1937 г. японские захватчики перешли к широкомасштабным военным действиям в Китае. В мар­те 1938 г. последовало вторжение в Австрию и ее присое­динение к Германии, в сентябре — Мюнхенское соглаше­ние Н. Чемберлена с Гитлером, открывшее путь для продол­жения фашистской агрессии. В марте 1939 г. окуппирована Чехословакия. Осенью того же года Германия напала на Польшу и в войну были вынуждены вступить Франция и Англия. Началась вторая мировая война.

Таким образом, фашизм избрал на мировой арене на­иболее быстрый и доступный, как казалось его главарям, путь экспансии, а именно военный.

Нельзя сказать, что это направление всей политики, включая экономическую, не вызывало сомнений в самой Германии. Л. Бек, уволенный в отставку в сентябре 1939 г., предупреждал, что Германия не сможет избежать войны на два фронта и не способна будет выстоять в борьбе против мировой коалиции держав. При этом Бек не обходил и экономическую сторону агрессии.

Правда, в то время обер-квартирмейстер германского генерального штаба, генерал Типпельскирх, прочитав этот меморандум, сделал на его полях следующую знамена­тельную пометку:

«Кто является автором этого сочине­ния — англичанин или немец? Если последний, то он пере­зрел для концлагеря».

Однако вернемся к меморандуму генерала Бека, кото­рый продолжал пессимистически предупреждать главарей вермахта.

«Основной лозунг руководства войной со сто­роны Антанты (так Бек по старинке продолжал величать Францию с Англией) заключается в голодном удушении и истощении Германии, в том числе в области сырья. Вооруженная борьба будет поставлена на службу этой идее».

Как видим, старый генерал, умудренный опы­том первой мировой войны, прямо указывает на роль эко­номического фактора одновременно и как цели, и как средства войны. Фашистские заправилы не вняли не толь­ко тревожному голосу своего собственного генерала, но даже вообще голосу разума. Германия вторично в текущем столетии развязала мировую войну. Начав вооруженные действия, фашизм объявил тотальную войну по существу всему человечеству.

Одновременно шла ожесточенная экономическая борь­ба, и она тоже была тотальной. Это была тотальная эконо­мическая война.

С началом открытых военных действий экономическая борьба между странами не прерывается. Экономические цели продолжали определять политику, а следовательно, в существенной степени и весь характер войны. Хозяйст­венные потенциалы стран в системе международных отно­шений влияют на ход борьбы (включая отдельные опера­ции) и, наконец, на результаты мировой войны. Впослед­ствии они создадут новую реальность, в которой разго­рятся новые, еще более мощные экономические схватки. Вторая мировая война потребовала колоссального уве­личения производства новой техники, тем более что дово­енные запасы обеспечивали не более 1/10 материальных средств, использованных в ходе военных действий. По су­ществу такое производство продолжало оставаться неотъ­емлемой (экономической) частью внешней экспансии. Од­нако сама внешняя борьба велась открыто силовыми, военными средствами, являясь видимой частью огромного айсберга.

Таблица. Военные расходы фашистской Германии

Рассмотрим конкретные события той эпохи в их взаи­мосвязи с экономической борьбой. Основной агрессор — Германия после прихода фашистов к власти подчинила всю экономику целям войны. Практически в Германии существовал военно-экономический штаб во главе с гене­ралом Томасом. До ноября 1939 г. он официально имено­вался Военно-экономическим управлением с военно-экономическими инспекциями и отделами, а после сентября 1939 г. действовало Управление военной экономики и во­енной промышленности штаба ОКВ с инспекциями по во­оружению и командованиями отраслями военной промыш­ленности. Эта перестройка означала еще большую центра­лизацию управления и предельную милитаризацию всего хозяйства: с 1933 по 1944 г. на военные цели направлялись все большие средства как в абсолютном исчислении, так и относительно к национальному доходу страны. Вместе с тем именно в экономическом обеспечении германской агрессии сразу же в начале войны обнаружился целый ряд крупных просчетов и узких мест.

Уже говорилось, что цели и характер войны, начатой Германией, неминуемо должны были придать ей мировые масштабы. Между тем ресурсы Германии не позволяли ей готовиться одновременно к крупной сухопутной войне против стран европейского континента и к морской войне про­тив Англии. Недостаточность ресурсов прежде всего выра­зилась в острой нехватке рабочей силы. Уже в первый год войны, к концу мая 1940 г., число занятых в герман­ской экономике сократилось на 9%, или на 3,4 млн. чело­век, в том числе промышленных рабочих — на 1 млн. чело­век. Такое сокращение вынуждало отзывать из армии ква­лифицированных рабочих обратно в промышленность.

По мнению специалистов, военно-промышленная под­готовка Германии до мая 1940 г. годилась только для «блицкрига». Даже запасы стратегического сырья не поз­воляли вести длительную войну.

Фашистское руководство непрестанно усиливало нажим на собственную экономику. Упоминавшийся уже генерал Томас клеймил «безответственное» предпочтение «частно-экономических интересов» военным нуждам как «измену отечеству» и призывал к жестким карам. Однако все это не могло принести существенных результатов и при за­тягивании войны привело бы к роковым для Германии последствиям. Расчет Германии строился на том, чтобы превратить кратковременный перевес в военной силе на определенных направлениях в позиционное преимущество, а последнее — в господство и победу.

Гитлер истерически предупреждал, что «время работает не на Германию, а на западные державы». Лишь «стран­ная война» 1939—1940 гг. на Западе, т.е. отсутствие сколько-нибудь активных действий в надежде, что Герма­ния все же повернется на Восток против СССР, предо­ставила фашистскому рейху реальную возможность не только выжить, но и начать одерживать победы. Этому сопутствовала бездарность англо-французского военного ко­мандования, дезорганизация в армии и тылу. Франция и Англия, гарантировавшие Польше немедленную помощь в случае нападения на нее Германии, фактически не пред­приняли никаких реальных мер и допустили ее разгром.

По этому поводу известный военачальник, английский фельдмаршал Монтгомери заявил:

«Франция и Британия не шелохнулись, когда Германия проглотила Польшу. Мы продолжали бездействовать даже тогда, когда германские армии перебрасывались на Запад с совершенно очевидной целью атаковать нас».

Фашистский генерал-полковник Йодль также признает впоследствии в Нюрнберге на судебном процессе:

«Мы избежали военной катастрофы только потому, что 110 французских и английских дивизий оставались в полном бездействии против 23 германских дивизий на Западе».

Таблица. Рост экономических возможностей фашистской Германии

Позорное поражение Англии и Франции в компании 1939—1940 гг., захват фашистской Германией разнообраз­ных ресурсов многих стран континентальной Европы зна­чительно повысил ее экономические возможности для аг­рессии.

Так, непосредственно перед началом вторжения во Францию были захвачены Норвегия и Дания. К этому Германию побудили наряду с другими и экономические соображения. В 1936—1939 гг., например, Германия еже­годно ввозила 9 млн. т руды из Швеции, половина руды шла через незамерзающий норвежский порт Нарвик. Для Германии эта руда имела стратегическое значение. Не ме­нее важным при оккупации Норвегии, Дании, а затем Гол­ландии и Бельгии и, наконец, Франции было стремление Германии прорваться к выходу в открытый океан и уста­новить там надежные коммуникации. Наиболее крупные советские специалисты заранее предвидели во многом ход будущих событий. Так, маршал М. Н. Тухачевский в статье «Военные планы нынешней Германии» писал:

«…Германии нужна французская руда. Ей необходимо и расширение ее морской базы. Опыт войны 1914—1918 гг. показал со всей очевидностью, что без прочного обладания портами Бельгии и северными портами Франции морское могу­щество Германии невозможно построить».

Последующие события второй мировой войны показали, что общий не­мецкий план экспансии на Западе, несмотря на военные успехи, в долгосрочном стратегическом отношении ока­зался несостоятельным. Выполняя поставленные задачи на территории европейского континента в 1939—1940 гг., Германия не справилась с задачами борьбы на море. Как и в первой мировой войне, Германия переоценила свои воз­можности. На этой первой стадии войны Германия хотела прежде всего уничтожить обоих своих основных соперников — Францию и Англию. К тому же не следует забы­вать, что путь к колониальному господству, в том числе в британских владениях, согласно германскому плану дол­жен был пролегать через господство в Европе.

В этих условиях фашистская Германия с присущей ее политике авантюризмом обратилась к наиболее важной цели — войне против СССР. Разумеется, нападение Герма­нии на Советский Союз по фашистскому замыслу пре­следовало целый ряд целей — классовых, политических, военных. С точки зрения «чисто» внешнеэкономической порочные соображения нацистов по этому поводу выразил Гитлер в сентябре 1941 г.:

«Чем для Англии была Индия, тем для нас станет восточное пространство. Ах, если бы я мог довести до сознания немецкого народа, сколь велико значение этого пространства для будущего. Колонии — владения сомнительного достоинства. А эта земля всегда будет нашей!».

Однако при нападении на СССР, как известно, фашизм впервые столкнулся с неожиданным для него серьезным отпором. Среди прочего, как затем напишут специалисты, обнаружилось «несоответствие экономических возможно­стей германского фашизма целям и задачам войны про­тив СССР».

В самой уже послевоенной Германии будет найдена за­пись в дневнике ОКВ, что «в оперативном отношении вой­на была проиграна с 1942 г,».

Правда, некоторые историки затем будут утверждать, что экономически Германия проиграла борьбу еще раньше. Г. Керл, например, напишет, что, «оглядываясь назад, можно без преувеличения сказать — экономическая война была проиграна Германией еще в 1940—1941 гг.». Однако это, разумеется, явное преувеличение.

Экономическое, так же как и военное, поражение Германия потерпела в войне с Советским Союзом.

Впрочем, все эти соображения будут высказываться после войны. В начале 40-х годов тотальная экономи­ческая война была в полном разгаре. Нехватку людских ресурсов в фашистском государстве нацисты пытались возместить самым бесчеловечным способом — угоном лю­дей в рабство из оккупированных стран. Тот, кто не вы­держивал непосильной работы и ужасных условий, уничто­жался, тот, кто оказывал сопротивление, — тоже. Только из Советского Союза было угнано около 5 млн. человек.

Таблица. Использование фашистской Германией иностранцев и военнопленных в качестве рабочей силы

Следующие цифры показывают эту сторону «экономи­ческой» эксплуатации упомянутыми внеэкономическими средствами.

Путем эксплуатации этих человеческих ресурсов Гер­мания поддерживала свой потенциал, ослабляя в то же время разрушенное хозяйство оккупированных террито­рий. Одновременно уничтожались люди в странах — жерт­вах агрессии из «чисто идеологических» нацистских со­ображений. По специальному плану «Ост» за 25—30 лет следовало ликвидировать 120—140 млн. человек и в конеч­ном итоге «уничтожить биологический потенциал» Совет­ского Союза.

В целом вторая мировая война унесла миллионы че­ловеческих жизней. Количество убитых в 1939—1945 гг. составило 55 млн. человек. Общие же потери, включая раненых, потери среди гражданского населения, снижение рождаемости, гораздо больше.

В долгосрочном отношении это должно было подорвать людские ресурсы стран, подвергшихся агрессии. Одно­ временно подрывалась на будущее их стратегическая мощь. Общие прямые потери в людях Советского Союза составили около 20 млн. человек. Польша потеряла 6 млн. человек.

В Отечественную войну враг разрушил 1710 наших го­родов и поселков, более 70 тыс. сел и деревень, 32 тыс. промышленных предприятий, 98 тыс колхозов и совхозов. Помимо колоссальных масштабов материального ущерба, основным, в том числе и экономическим, был ущерб, на­несенный людям: убитые непосредственно на фронтах, раненые и искалеченные, потерявшие здоровье в результате болезней и голода исчислялись миллионами.

Особенно тяжелыми эти потери для Советского Союза были потому, что они наложились на потери кадров внутри страны в первую половину столетия. При этом следует учитывать, что сюда вошли не только физически истреб­ленные, но и те, кто по тем или иным причинам оказался отстраненным от своей работы, не смог принести опти­мальной пользы стране. Среди этих миллионов в первую очередь были высококвалифицированные специалисты. Не­ сколько поколений России, а затем Советского Союза ока­зались «выбитыми» из экономической и политической структуры страны. Эти поколения включали потомствен­ную интеллигенцию, высококвалифицированных, профес­сионально грамотных рабочих, опытных, трудолюбивых земледельцев. Результатом явился колоссальный урон эко­номике (наряду с ущербом общей культуре). Последствия трагических событий особенно явно проявились в связи с тем, что первая половина столетия оказалась преддве­рием наступившей в 60-х годах научно-технической революции, когда человеческий фактор, особенно по своим качественным показателям, стал играть новую, еще более важную роль в конкурентной борьбе. Более того, резуль­таты такой экономической борьбы в наше время, как ни­ когда ранее, стали оцениваться в «высшем суде» — на мировом рынке. В этих условиях количественные и каче­ственные потери в человеческом факторе, понесенные с начала столетия и достигшие своей мрачной кульмина­ции во вторую мировую войну, длительное время будут сказываться с умноженной силой на темпах развития и его качественных показателях, т. е., иными словами, на временном факторе.

Не все страны понесли в равной мере подобный траги­ческий ущерб, имеющий долговременные последствия. Возвращаясь к итогам второй мировой войны, отметим, что основные ее виновники — агрессоры ограничили свои потери в основном лишь потерями на фронтах. Более того, дальнейший ход событий показал, что даже основная мас­са фашистских преступников благодаря пособничеству властей ФРГ, США, Великобритании и некоторых других стран избегла справедливого возмездия за свои преступления. Из примерно 85 тыс. военных преступников, против которых в ФРГ велось расследование или возбуждались судебные дела, понесли наказание менее 6,5 тыс. Анало­гично обстояло дело и в других западных странах.

Таблица. Контрибуции в государственном бюджете фашистской Германии (млрд. марок)

Результатом второй мировой войны были и непосред­ственно материальные убытки. Только общие прямые из­держки всех стран оцениваются в 1433,3 млрд. долл., включая бюджетные затраты и материальные разрушения. Косвенные издержки (ущерб от сокращения производства, от оккупации территории вражескими войсками и т.д.) оцениваются в 2566,7 млрд. долл. Общая сумма экономи­ческих убытков из-за второй мировой войны достигает 4000 млрд. долл. Смерть миллионов узников приносила фашистам доход. Одежда и обувь убитых, другое имуще­ство продавались по низким ценам. Произведения ис­кусства и драгоценности реализовывались за рубежом, на валюту приобреталось сырье для промышленности. Парал­лельно с этим взыскивались громадные контрибуции с оккупированных стран.

В целом европейским странам, в первую очередь СССР, был нанесен колоссальный ущерб. Тем не менее варварские действия фашистской Германии и ее союзников не могли повернуть историю вспять.

Экономическая мощь союзных держав — СССР, США и Великобритания — превысила хозяйственные силы стран фашистской «оси». Все это время за спинами солдат, сра­жавшихся на фронте, шла не менее жестокая война — экономическая. За 1939—1945 гг. Германия, Италия и Япония выпустили со своих заводов 151,6 тыс. боевых самолетов, союзные державы (включая СССР) — 398,7 тыс. Еще больше был перевес в производстве танков, самоход­ных артиллерийских установок, орудий, минометов и т. д. Фашизм проиграл войну не только на фронтах, но и в тылу, не только в чисто боевом отношении, но и экономически. Расходы на ведение второй мировой войны были огромны. При этом союзные державы также оказались способны мобилизовать большие финансовые средства. Так, расходы на ведение второй мировой войны державами антифашистской коалиции составили около 695 млрд. долл. Германия, Италия и Япония смогли мобилизовать меньше средств — 422 млрд. долл., несмотря на самые бесчеловеч­ные методы грабежа и насилия, включая уголовные. По­пытка построить экономику на насилии, заимствуя методы средневековья и даже рабовладельческой эпохи, провали­лась не только в военном, политическом, моральном отно­шении, но даже (и это важно подчеркнуть) в чисто хозяйственном.

Однако пока шла война против Германии (в основном на Советском фронте) невидимое экономическое соперни­чество между союзниками полностью не прекратилось. Так, после разгрома Франции и катастрофического положения, в которое попала Англия, американский импе­риализм был заинтересован в максимальном ослаблении оставшихся великих держав.

Впоследствии цель этой политики в отношении Совет­ского Союза коротко выразит американский сенатор (а за­тем и президент) Гарри Трумэн:

«Если мы увидим, что выигрывает Германия, то нам следует помогать России, а если выигрывать будет Россия, то нам следует помогать Германии, и, таким образом, пусть они убивают друг друга как можно больше» (июнь 1941 г.).

За кулисами боевых действий 1939—1945 гг. происхо­дило быстрое усиление американской экономики. Общий объем промышленного производства США возрос с 1939 по 1944 г. на 120%. Государственные заказы и благо­приятное положение на рынках сбыта, с которых практи­чески исчезли конкуренты, позволили монополиям США довести за годы войны свою чистую прибыль до 58,7 млрд. долл. Разумеется, финансирование частных ком­паний за государственный счет приводило к напряжению финансовой системы страны. В частности, рост прави­тельственных расходов вызвал увеличение государственно­ го долга с 60 млрд. долл. в 1939 г. до 266 млрд. долл. в 1945 г.

Американские корпорации за время войны сохранили свои капиталовложения за рубежом и даже их увеличили. Инвестиции США за рубежом с 1939 по 1945 г. возросли с 12,5 млрд. до 16,8 млрд. долл. При этом следует иметь в виду, что выгодные государственные заказы и практическое отсутствие иностранных конкурентов на американском рынке служили сдерживающим фактором, отвлекая вла­дельцев капитала от его вывоза за рубеж из США.

Прямые инвестиции США за рубежом составляли:

• 1936 г. — 6,7 млрд. долл.
• 1940 г. — 7,0
• 1943 г. — 7,8 млрд. долл.

Наибольшая их часть приходилась на Ла­тинскую Америку — эту вотчину (в то время) капитала США:

• 1936 г. — 2,8 млрд. долл.
• 1940 г. — 2,8
• 1943 г. — 2,7 млрд. долл.

Затем следовали Канада и Западная Евро­па (соответственно 2,4 и 1,8 млрд. долл.).

Существенную роль в поддержке внешнеэкономической экспансии США сыграл созданный еще в 1934 г. Экспорт­но-импортный банк. Этот банк вначале финансировал тор­говлю с иностранными государствами, но затем его функ­ции были расширены. Кредиты Экспортно-импортного банка оказали в дальнейшем большую помощь американ­ской экспансии за рубежом. За годы войны с 1939 по 1945 г. банк фактически выплатил 503 млн. долл. креди­тов. В дальнейшем, в послевоенные годы банк все больше развертывал свою деятельность.

Значительную роль во второй мировой войне сыграл ленд-лиз — поставки США союзникам взаймы и в аренду вооружения и других материалов. Конгресс США принял закон о ленд-лизе 11 марта 1941 г. За годы второй миро­вой войны поставки по ленд-лизу были осуществлены в 42 страны и составили общую сумму в 46 млрд. долл. США при этом получили обратную помощь примерно 7,4 млрд. долл. Ленд-лизовские поставки в Британскую им­перию составили более 30 млрд. долл., в СССР — 10, во Францию — 1,5 млрд. долл.

Ленд-лиз, кроме своей прямой цели — помощи союз­никам в борьбе с фашизмом, одновременно выполнял и ряд других задач. Американское правительство финан­сировало военное производство, т. е. деятельность круп­нейших монополий США, усиливая их потенциал для борьбы с конкурентами.

Сроки поставок по ленд-лизу соизмерялись с положе­нием на фронтах. Основная масса товаров, например пред­назначавшаяся Советскому Союзу, была доставлена в 1943—1944 гг., уже после коренного перелома в войне, достигнутого вооруженными силами СССР. С помощью ленд-лиза осуществлялась и поддержка дружественных США правительств в Западной Европе, Латинской Амери­ке и др., т. е. он использовался в политических целях. Вместе с тем правящие круги США в период второй мировой войны считали, что ленд-лиз является формой участия США в борьбе с фашизмом. Советский Союз вел борьбу на фронте, а США в качестве своего вклада поставляли военные и иные материалы СССР и другим участ­никам коалиции.

Монополии США вышли из второй мировой войны усилившимися. Они на длительное время нейтрализовали либо вообще устранили своих капиталистических сопер­ников.

Военные заказы правительства принесли американским корпорациям большие прибыли. Монополии имели по су­ществу гарантированный рынок, цены, сырье и материалы. На расширение производственных мощностей предостав­лялись выгодные займы. За 1940—1945 гг. чистая прибыль составила 58,7 млрд. долл. Среднегодовая чистая прибыль американских корпораций в годы второй мировой войны в 2,6 раза превышала аналогичные цифры предвоенного периода 1935—1939 гг.

В военные годы внешнеэкономическая экспансия аме­риканских компаний не только продолжалась, но и су­щественно возросла. Если экспорт из США в предвоенные годы держался на уровне примерно 3 млрд. долл. в год, то в 1946 г. он достиг 9,7 млрд. долл. Кроме того, возрас­тали доходы США от заграничных инвестиций. За 1940—1945 гг. они достигли 3,2 млрд. долл. При этом большая часть доходов — от 1/3 до 1/2 и больше — посту­пала из стран Латинской Америки, затем шла Канада и другие страны стерлинговой зоны (Англия, Австралия, Индия, Южная Африка).

Однако окончание войны создавало новые условия, и американский капитал должен был приспособиться к ним для продолжения и расширения экспансии.

В частности, надо было найти новые формы и методы для финансового проникновения в зарубежные страны. Еще до окончания войны, в 1944 г., были созданы две межгосударственные валютно-кредитные организации — Международный банк реконструкции и развития (МБРР) и Международный валютный фонд (МВФ).

Таким образом, американский капитал, приближаясь к концу войны, готовился к новым условиям борьбы. В итоге второй мировой войны изменилось соотноше­ние сил на международной арене. Крах государств фа­шистской «оси» открыл путь для создания новой реаль­ности. После окончания войны возникло социалистическое содружество государств.

В несоциалистическом мире колониальные империи Великобритании и Франции стали быстро разваливаться. Соответственно возникла новая группа стран — развиваю­щихся.

Из числа развитых капиталистических стран лишь США укрепили свой позиции, Англия и Франция вышли экономически ослабленными. ФРГ и Япония, потерпевшие поражение, затратили не одно десятилетие для восстанов­ления своих экономических позиций.

По окончании второй мировой войны — этого «про­должения политики другими средствами» — основные дер­жавы вернулись к обычной экономической борьбе на миро­вой арене. При этом успех борьбы по-прежнему решался отнюдь не только в ходе внешнеторговых, валютных и иных зарубежных операций, но и прежде всего в ходе хо­зяйственной деятельности внутри страны.

В особенности тяжелые экономические задачи стояли в послевоенные годы перед Советским Союзом как во вну­трихозяйственном развитии, так и в системе внешнеэко­номических связей. Многое зависело от работы государст­венного аппарата, в том числе Министерства внешней тор­говли (так с 1946 г. стал именоваться бывший НКВТ) и других органов, имеющих право выхода на внешние рынки.

Исключительное значение приобрел вопрос адекват­ности органов управления, сложившихся в основном в 30-х годах, их соответствия новым послевоенным условиям. Еще в ходе войны большое напряжение выдержала советская денежно-кредитная система, созданная в 30-е годы. Колоссально возросшие в 1941 —1945 гг. затраты на оборону и другие цели покрывались за счет дополни­тельной эмиссии бумажных денег. Вместе с тем добро­вольные и обязательные платежи населения за 1941 — 1944 гг. достигли 270 млрд. руб., что составляло примерно 26% всех доходов государственного бюджета. В условиях резкого роста массы денег, не обеспеченных товарами, была установлена карточная система, с сохранением твер­дых цен на товары, подпадающие под рационирование, и ставок на зарплату. С 1944 г. была введена так называе­мая коммерческая торговля по повышенным ценам под контролем государства. Тем не менее ни она, ни займы не могли сбалансировать массу денег с наличием то­варов.

Только после войны, в конце 1947 г., была проведена денежная реформа, при которой старые деньги обменивались на новые в соотношении 10:1. Вклады в сберкассах пользовались льготными условиями обмена в зависимости от их размера. Денежные средства государственных пред­приятий обмену не подлежали, а средства кооператив­ных организаций и колхозов обменивались в соотноше­нии 5:4.

Спустя два года после реформы, которая укрепила рубль и подняла его внутреннюю покупательную способ­ность, в 1950 г. было прекращено определение курса 1 руб­ля на базе доллара и объявлено об установлении золотого содержания рубля в 0,222168 г чистого золота. Периодические снижения цен также в определенной степени способствовали восстановлению реального курса рубля. Однако затем вновь возобладали инфляционные процессы. Масса денег стала обгонять в своим росте по­требности обращения, цены стали расти, реальная покупа­тельная способность рубля падать.

Позднее, с начала 1961 г., был изменен масштаб цен — он был повышен в 10 раз, а золотое содержание рубля было изменено и зафиксировано в 0,987412 г чистого зо­лота. Курсы иностранных валют стали определяться в за­висимости от соотношения с этим паритетом. Однако реальная покупательная способность рубля не соответство­вала этим цифрам. Рубль продолжал оставаться неконвертируемой валютой со всеми вытекающими отрицатель­ными последствиями, в том числе для эффективности внешнеэкономических связей.

По мере того как залечивались раны войны, в сфере внешнеэкономических отношений все более явным стано­вилось влияние долговременных факторов.

Советская экспортная база продолжала претерпевать сильные изменения. По завершении первого послевоенно­го десятилетия, когда вновь, как в 30-е годы, максимально мобилизовывалось зерно и другая сельскохозяйственная продукция, наступило заметное сокращение экспортных ресурсов, вызванное возросшими внутренними потребно­стями в зерне для увеличивающегося населения и в фура­же для нужд животноводства. Одновременно все более негативное воздействие оказывали недостатки самого веде­ния сельского хозяйства. Удельный вес продовольствен­ного сырья и товаров в советском экспорте упал с 30 % в 1946 г. до 20 % в 1950 г., 13 % в 1960 г., 8 % в 1970 г. и 1,5% в 1985 г. Более того, с середины 60-х годов возник­ла необходимость постоянного импорта зерна, мяса и дру­гих пищевых продуктов. В экспорте же на первый план стало выдвигаться топливо. Этому способствовали два обстоятельства: быстрое развитие нефте- и газодобычи в СССР и стремительный рост спроса на энергоносители на мировом рынке. Большую роль сыграл, начиная с 70-х годов, резкий подъем мировых цен на сырье. Доля нефти и нефтепродуктов в советском экспорте в середине 50-х годов составляла около 7 %, в 1960 г. она поднялась до 12 %, в середине 70-х годов до 30 %, впоследствии до 50 %, а в от­дельные годы даже выше. Столь большая зависимость экспорта от одной группы товаров, рынок которых сильно монополизирован и отличается нестабильностью в силу ря­да причин, в том числе и политических, несомненно, оказы­вает негативное влияние на внешнеэкономические позиции в целом.

Менее впечатляющим был за эти годы подъем в про­дажах за рубеж советской техники. Удельный вес и ма­шин, и оборудования возрос с 6% в 1946 г. до 20% в 70-х годах, затем несколько снизился до 15 % ив отдельные годы даже еще ниже. В основном машины и оборудование поставлялись в страны СЭВ и государствам Азии, Африки и Латинской Америки. Как мы видим, в целом в тяжелой борьбе на экспортных рынках в послевоенные годы были и успехи, но были и трудности.

Структура импорта была более стабильна. Приоритет по-прежнему остается за закупками машин и оборудова­ния — 1/3 и даже более всей стоимости нашего импорта. С одной стороны, это отражает понятную заботу о разви­тии отечественной промышленности, но с другой — сви­детельствует о том, что сама эта промышленность, точнее ее некоторые отрасли, до сих пор не удовлетворяют потребности народного хозяйства в ряде видов техники, что не может не вызвать законной критики.

Существенное место в импорте занял ввоз зерна и дру­гих видов продовольствия, о чем уже шла речь. Несколько вырос также импорт металлов и металлоизделий — до 8—10%.

В целом же объем внешней торговли быстро возрастал, составив в текущих ценах:

• 1946 г. — 1,3 млрд. руб.
• 1950 г. — 2,9
• 1960 г. — 10,1
• 1970 г. — 22,1
• 1980 г. — 94,1
• 1985 г. — 142,1 млрд. руб.

Разумеется, частично этот быстрый рост вызван инфляцией и повышением цен, осо­бенно на нефть и газ. Тем не менее даже в сопоставимых ценах индекс физического объема внешней торговли пока­зывает ее существенное увеличение:

• 1960 г. — 100
• 1970 г. —209
• 1980 г. — 394
• 1985 г. — 476

В результате доля участия СССР в мировой торговле при пересчете оборота советской внешней торговли по официальному курсу составляет примерно 5%. Хотя размер этого показателя выше, чем он был когда-либо у страны в прошлом, он все-таки уступает США, ФРГ , Японии и обычно несколько ниже Великобритании и Франции. К тому же эти страны имеют крупную собственность за рубежом, в том числе в развивающихся странах, что еще больше меняет в их пользу соотношение сил в системе внешнеэкономических связей.

В своих взаимоотношениях с этими сильными сопер­никами или партнерами (в зависимости от конкретной об­становки) Советский Союз не всегда мог наилучшим образом использовать свою потенциальную экономиче­скую мощь.

Основной причиной был колоссальный ущерб, понесен­ный «человеческим фактором», находящимся в центре любой экономической системы. Этот урон отразился на социальной структуре общества, на всем хозяйственном механизме. Прогрессирующее потребление природных и других ресурсов не приводило к переходу на новые интен­сивные пути развития. Напротив, ослаблялись сами перспективы развития и промышленности, и сельского хозяй­ства, и транспорта, подрывались их возможности вести успешную конкурентную борьбу на внешних рынках. Это наносило ущерб позициям страны в международных эко­номических связях. В пространственно-временном аспекте результаты проявили себя острее всего именно тогда, когда невоенные факторы борьбы приобретали все боль­шее значение.

Неоднозначные результаты во внешнеэкономической борьбе в послевоенные годы во многом определялись ха­рактером управления народным хозяйством в целом и ап­паратом, руководившим торгово-экономической деятельно­стью, в частности.

Организационная система в сфере внешнеэкономиче­ской деятельности в основном создавалась в 30-е годы и окончательно складывалась в течение последующих лет. Работа такой организационной системы отличалась про­стотой управления, четким функционированием, постоян­ным контролем исполнения, опиралась одновременно на сравнительно небольшой по численности аппарат. Эта внеш­неторговая система полностью соответствовала управлен­ческой структуре в народном хозяйстве в целом. К минусам ее относилась известная замкнутость и жесткость внутренней структуры, что лишало ее гибкости в случаях, когда следовало приспосабливаться к меняющимся усло­виям, а также недостаток динамизма. Одним словом, она не была саморазвивающейся системой. В дальнейшем, в послевоенное время, в условиях научно-технической рево­люции начали обнаруживаться эти и другие ее пороки. В попытке их нейтрализовать стали быстро увеличивать штаты. Возникла знакомая картина — стремление до­биться качественных улучшений путем количественных перемен. В результате структура становилась все более громоздкой, а система все менее управляемой. Последо­вали реформы 1986 г.