Конспект экономиста:)

Меню

Все против одного

нет комментариев

«Необходимо было смести с земли все чудовищное, злое и гадкое, чтобы освободить место для строительства пре­красного и доброго…»

Так писал юный Андрей Платонов. Тогда это было мнение народа, которое выразил будущий классик современной литературы.

В то время к наиболее «злому и гадкому» относили золо­то и деньги, поскольку в них видели ненавистное средство эксплуатации и выражение несправедливого неравенства. С уничтожением этих средств и атрибутов массы связывали надежды на свое освобождение. Второй съезд Советов на­ родного хозяйства республики в конце 1918 г. определил курс на «в конечном счете полное устранение всякого влия­ния денег на соотношение хозяйственных элементов».

Впрочем, деньги быстро теряли свое значение и пере­ставали выполнять свои функции также и по другим причи­нам. Размен денег на золото был прекращен еще в начале первой мировой войны. Затем в годы войны, еще до Октябрь­ской революции, финансы России испытывали колоссаль­ные трудности и денежная система быстро разлаживалась и выходила из-под контроля.

Дефицит государственного бюджета за 1914—1917 гг. вырос с 39,1 до 81,7%. Нехватка денежных средств по­крывалась выпуском (эмиссией) бумажных денег. Покупа­тельная способность денег падала. Золото устремилось, как тогда было принято выражаться, в «кубышки» и уже к концу 1914 г. исчезло из обращения. За золотом последова­ло серебро, сначала рубли и полтины, имевшие пробу более высокую, нежели разменная монета. К концу 1915 г. про­пала даже медная монета и в обращении остались только бумажные деньги. Покупательная способность бумажного рубля к 1917 г. уменьшилась в 4 раза и цены быстро росли.

Временное правительство с лета 1917 г. начало печатать деньги на одной стороне листа без даты, номера, подписи. Эти деньги поступали в обращение даже не разрезанными на отдельные купюры. В народе их называли «керенка­ ми» и «ярлыками от кваса». За восемь месяцев существо­вания Временное правительство выпустило в обращение бу­мажных денег более чем на 9 млрд. руб., т. е. больше, чем выпустило царское правительство за все предыдущие годы войны. Покупательная способность рубля снизилась до 6—7 коп. и продолжала падать.

После революции стал складываться новый механизм хозяйствования. 14 ноября 1917 г. вооруженные отряды рабочих и матросов заняли банки. Был опубликован дек­рет, который объявил банки государственной монополией. Все частные акционерные банки и конторы объединялись с Государственным банком. В начале 1918 г. весь акционер­ный капитал частных банков также был конфискован, а акции аннулированы. Золото было официально «изгнано из оборота» и купля-продажа его запрещена. Был объявлен запрет также и ‘на частное владение золотом, при обнару­жении оно конфисковывалось. Монополия казны на вла­дение золотом и иностранной валютой просуществовала до апреля 1922 г.

Тем временем создание новой хозяйственной системы продолжалось.

Практически это выразилось в том, что промышленность стала поставлять продукцию заготовительным и снабженче­ским государственным органам (организациям) без оплаты. В сельском хозяйстве крестьяне отдавали продовольствие в общегосударственный фонд по продразверстке также без оплаты. При этом у крестьян изымалось все сверх абсо­лютно необходимого, а зачастую и необходимое. В 1917—1918 гг. продразверстка обеспечила 480 тыс. т зерна, в 1919—1920 гг. — 4,2 млн. т зерна в качестве государствен­ных заготовок. Продразверстка взималась армией продо­вольственных отрядов, возросшей с 50 тыс. человек в 1918 г. до 80 т ы с человек в 1921 г. В октябре 1917 г. в селе Пришибишино Астраханской губернии была создана первая сель­скохозяйственная артель.

Жители городов получали продовольственные пайки. Все должны были трудиться в общественном производстве. Услуги транспорта, почта, больницы, школы были бесплат­ные. Торговля была запрещена. В 1919 г. были закрыты банки. Ведущие специалисты работали над тем, чтобы за­менить деньги более совершенными измерителями труда в часах или энергетическими — в калориях. Свои знания на дело хозяйственного строительства отдали известный био­лог К. А. Тимирязев, геолог А. П. Карпинский, химик А. Н. Бах, естествоиспытатель И. В. Мичурин (который советовал не ждать милостей от природы, а брать их у нее) и др.

Внутреннее хозяйственное и политическое положение во многом определило внешнеэкономическую политику стра­ны. Какой же была внешняя ситуация, оказывавшая нема­лое влияние на действия молодого государства по поддер­жанию торгово-экономического сотрудничества и в борьбе, когда последняя была необходимой?

После окончания первой мировой войны и свершения Октябрьской социалистической революции в России вся ситуация в мире и расстановка сил коренным образом из­менились.

Европа вышла из войны в состоянии хозяйственной разрухи. Разрыв традиционных экономических связей, по­теря многими странами прежних позиций в системе между­народного разделения труда, инфляция, массовая безрабо­тица, голод создавали обстановку хаоса. Осложнились меж­государственные отношения.

За первой мировой войной последовала гражданская война, которая привела страну к колоссальным потерям. Впоследствии ущерб, нанесенный народному хозяйству, был оценен Советским правительством в 35—40 млрд. руб. золотом. В целом же за все военные годы, 1914—1920, наибольшие потери были понесены наиболее ценным «ка­питалом» — людьми. В этот период погибло только из числа наиболее активных возрастов (16—49 лет) 14,5 млн. чело­век, 4 млн. человек стало инвалидами. Хозяйственные и все другие последствия этих потерь, в том числе долгосроч­ные, были очень тяжелыми.

К лету 1918 г. в 33 губерниях РСФСР было закрыто 37 % промышленных предприятий. Безработица росла, не­ смотря на упомянутое катастрофическое уменьшение рабо­тоспособного населения.

Сбор хлеба, который уже упал с 61,6 млн. т в предвоен­ные 1909—1913 годы до 53,6 млн. в 1917 г., снизился в 1920 г, до 33,3 млн. т. Общее поголовье скота со 185 млн. голов в 1916 г. сократилось до 130 млн. голов в 1920 г. «В этой осажденной крепости, — писал В. И. Ленин, — нужда неминуема» . В 1920 г. был выпущен почти трил­лион бумажных денег, реальный доход от которых соста­вил всего 144 млн. золотых рублей. Огромный рост денеж­ной массы привел к тому, что к концу 1920 г. покупательная способность бумажного рубля упала в 13 тыс. раз по сравнению с довоенным 1913 годом.

В соотношениях Советской России с западными стра­нами в это время особую роль играл вопрос о долгах. Кроме иностранных долгов довоенного времени, за четыре года первой мировой войны возникли новые. Расходы России, вызванные войной, достигли в целом 51 млрд. руб., в том числе непосредственно на военные цели было затра­чено более 41 млрд. руб. Хотя налоги возросли и доходы по обыкновенному бюджету увеличились более чем в 2 ра­за, они в сумме составили всего 17 млрд. руб., в то время как дефицит достиг 49 млрд. руб. Для его покрытия были заключены займы на сумму 42,5 млрд. руб., в том числе 8,5 млрд. руб. за рубежом, по большей части затраченные на покупку военного снаряжения. В итоге довоенные и военные долги России достигли 18,5 млрд. золотых рублей.

Оплата такого огромного долга была нереальной (она соответствовала количеству золота, современная стоимость которого превышает 200 млрд. долл.), тем более страной, хозяйство которой было в состоянии хаоса. Советское правительство приняло решение об отказе от уплаты дол­гов Российской империи.

Интересно, что примерно то же самое советовал сде­лать крупнейший английский экономист Дж. М. Кейнс. Он высказался за аннулирование военных долгов, в том числе русских. Его слова были с одобрением проком­ментированы В. И. Лениным, который отметил, что эта мысль была высказана не коммунистом, а «чистейшим» буржуа.

Международная обстановка вокруг Советской России стала весьма сложной. Западная и Центральная Европа, другие зарубежные европейские страны были разделены на победителей и побежденных. Между вчерашними союз­никами с новой силой возникли противоречия: между Англией и Францией, между ними обеими — метрополия­ми мощнейших колониальных империй — и Соединен­ными Штатами, которые быстро двигались к положению лидера в капиталистическом мире. Изменилась обстановка в области вывоза капитала, на рынке капитала.

Решение Советского правительства отказаться от упла­ты долгов Российской империи вызвало перемены в фи­нансовом положении ряда стран. Социалистическая рево­люция привела также к национализации в стране частных капиталов. В результате Франция, Англия и США лиши­лись капиталов, вложенных в России до 1917 г. В целом иностранные капиталовложения достигали 10,5 млрд. золотых рублей, включая 7 млрд. золотых рублей, полу­ченных в форме государственных займов. Потерянные иностранным капиталом суммы составляли до 1/5 сово­купных зарубежных инвестиций четырех главных капита­листических стран (по данным 1913 г.). Кроме того, они теряли колоссальный российский рынок. Это был сильный удар по империалистическим державам.

Одновременно Октябрьская революция дала толчок революционному движению в капиталистических странах, национально-освободительному движению в колониях. Со­кратились возможности экспорта капитала за рубеж, серь­езно возрос риск. Ухудшились условия самой экономи­ческой экспансии для империалистических держав. Пра­вительства капиталистических государств в этой сложив­шейся обстановке прибегли к вооруженной интервенции для свержения Советской власти и борьбы с революцион­ным движением в европейских и других странах. Вместе с тем они пришли на помощь своим монополиям, начали оказывать энергичную помощь вывозу капитала и экспор­ту товаров.

С 1919 г. в Англии, позднее во Франции и ряде других стран начинает действовать система правитель­ственных гарантий экспортных кредитов, введенная из-за обострения проблемы рынков и неустойчивого экономического и политического положения в странах-пользова­телях. Тем не менее вывоз ссудного капитала, особенно промышленного, осуществлялся в основном в форме частных кредитов, и непосредственно кредиторами выступали сами монополии. Так продолжалось еще долго, вплоть до второй мировой войны. Государство выделяло дополни­ тельные средства за счет бюджета, тем самым перекла­дывая расходы на плечи налогоплательщиков.

Что же касается отношений с Советской Россией, то империалистические державы (недавние союзники России по Антанте) прибегают не только к вооруженной интер­венции против молодой Страны Советов, но и начинают против нее крупномасштабную и длительную экономи­ческую войну.

Вначале была объявлена полная экономическая блока­да Советского государства, которая продолжалась с октяб­ря 1918 по февраль 1920 г. Внешнеэкономические связи фактически были прерваны. Внешнеторговый оборот в 1918 г. упал до 4 % уровня довоенного 1913 года.

Впрочем, позиции зарубежных стран в этой экономи­ческой войне против Советской России были различными. Не успела в России произойти революция, как в Париже Жорж Клемансо, проделавший в своей политической карьере долгий путь от Коммуны до лагеря крупной бур­жуазии, собрал 6 декабря 1917 г. редакторов газет и дал указание о начале антисоветской кампании. При этом большевики изображались как союзники и агенты Германии.

Франция следовала политике, продиктованной во мно­гом интересами возмещения ей царских долгов и возвра­том собственности, национализированной Советской властью. Если это было невозможно сделать путем эко­номического или политического нажима, Франция была готова прибегнуть к силе. Поэтому французское прави­тельство того времени было против нормализации экономических отношений с Советской Россией. Оно же вся­чески противодействовало нормализации таких отноше­ний и другими странами, в частности выступало против заключения советско-английского торгового соглашения.

Несколько иной была позиция Англии. Эта страна была традиционным торговым партнером России. Значи­тельная часть деловых кругов была заинтересована в восстановлении закупок сырья, в налаживании выгодных связей с рынком сбыта для английских промышленных товаров. Однако наиболее консервативные круги Великобритании из политических соображений неоднократно прерывали попытки наладить советско-английские отношения.

23 декабря 1917 г. в Париже была подписана секрет­ная англо-французская конвенция о разделе сфер влия­ния в России. Французская зона включала Украину, Бессарабию и Крым, английская — Кавказ и казачьи территории Кубани и Дона.

Что касается Германии, то во время войны она пыталась захватить максимум российской территории, особенно Украину, подвергая захваченные земли откровенному грабежу. Условия Брестского мира 1918 г. были тяжелыми для Советского государства не только по политическим, но и по экономическим требованиям. Хотя после ноябрьской революции 1918 г. в Германии казалось, что открываются большие возможности для налаживания экономических связей, но именно в конце 1918 г. особенно ужесточился нажим стран Антанты, добивавшихся полной изоляции Советской России. Новое же германское правительство после ее поражения в войне было очень слабо и должно было считаться с державами-победительницами — Францией, Англией, США. По существу с этого времени начинает проявляться стремление западных союзников вначале удержать Германию от сотрудничества с Моск­вой, а затем, в последующие годы, и вообще «разыграть немецкую карту» против Советского государства. Тем не менее промышленные круги Германии были заинтересова­ны в русском сырье, а в перспективе и в российском рынке для сбыта товаров.

В этих условиях происходило быстрое становление новой внешнеэкономической политики Советской России. Еще в конце 1917 г. В. И. Ленин заявил о готовности Советского правительства сохранить те положения о рав­ноправных хозяйственных связях, которые содержали до­революционные договоры с капиталистическими странами.

«… Мы отвергаем все пункты о грабежах и насилиях, но все пункты, где заключены условия добрососедские и соглашения экономические, мы радушно примем, мы их не можем отвергать».

Эта линия отстаивалась в ожесточенной полемике с «левыми», которые считали, что революционная Россия не может вступать «в сделки с империализмом» и должна вести обособленное национальное хозяйство. Эти и другие разногласия о степени необходимой вовлеченности страны в международные хозяйственные отношения, о допусти­мых пределах экономического сотрудничества с «классовым врагом», об организационных формах таких связей будут возникать еще не раз. При этом расхождения во взглядах совсем не обязательно совпадали с границами между группировками. Так, идеолог «левых» Л. Д. Троц­кий акцентировал внимание на необходимости более тес­ных внешнеэкономических связей. По этой причине запад­ные специалисты впоследствии противопоставляли его позицию, «изоляционизму» советского руководства.

В действительности, как мы увидим, решения во внеш­неэкономической области принимались скорее исходя из реальной ситуации (которая подчас оставляла мало воз­можностей для маневра), нежели по заранее заданным чисто доктринальным схемам.

Не менее сложными оказались вопросы организации управления внешнеэкономическими связями. Социальной основой внешних экономических связей В. И. Ленин счи­тал государственную собственность и государственную монополию на внешнюю торговлю. В ноябре 1917 — янва­ре 1918 г. мысль о перестройке внешней торговли на ос­нове государственной монополии была изложена в четырех ленинских документах. Это перечень вопросов экономи­ческой политики пролетарского государства, составленный В. И. Лениным 27 ноября 1917 г. «Набросок Программы экономических мероприятий» и др.

Национализация внешней торговли предполагала соз­дание специального органа по руководству внешнеторго­выми операциями. Поскольку внешнюю торговлю нельзя было прерывать (страна нуждалась во многих товарах, сделки уже были заключены, некоторые товары находи­лись в пути), первые шаги Советской власти сводились к установлению контроля над внешней торговлей и последовательному осуществлению так называемой разреши­тельно-запретительной политики. В декабре 1917 г. было принято специальное постановление Совнаркома по На­родному комиссариату торговли и промышленности (НКТиП), подписанное В. И. Лениным. В нем говорилось, что «разрешения на вывоз за границу и ввоз товаров из-за границы в Россию выдаются исключительно Отделом внешней торговли Комиссариата торговли и промышлен­ности». Декрет о национализации внешней торговли был принят позднее, 22 апреля 1918 г. на заседании СНК под председательством В. И. Ленина. Идея государствен­ной монополии на внешнюю торговлю не была единодушно поддержана. Даже впоследствии возникали разногласия как по принципиальным вопросам, так и по поводу того, кем и как монополия должна осуществляться.

Если Л. Б. Красин был «ярым монополистом», то такие видные руководители, как Н. И. Бухарин, Г. Л. Пятаков, Г. Л. Сокольников, даже позднее, в 1922 г., выступали против сохранения монополии. И. В. Сталин, Г. Е. Зи­новьев, Л. Б. Каменев высказывались за ее ослабление.

В. И. Ленин буквально до самых последних дней жизни (о чем свидетельствуют дневники его секретаря Е. Я. Драбкиной) вел страстную, бескомпромиссную борьбу за мо­нополию внешней торговли, заявляя, что иначе «иностран­цы… скупят и вывезут все ценное». Ленинская линия, как известно, победила.

В апреле 1918 г. был сделан следующий шаг по отра­ботке организационных вопросов осуществления государ­ственной монополии. Наркомторгпром стал окончательно органом национализированной внешней торговли.

Для организации экспортных и импортных операций создавался междуведомственный Совет внешней торговли, решения которого утверждались Наркомторгпромом. Реор­ганизация внутреннего аппарата Народного комиссариата торговли и промышленности привела к изменению его функций, которые были сосредоточены теперь в основном на внешней торговле. Все вопросы промышленности решались в недавно созданном Высшем совете народного хозяйства (ВСНХ).

Итогом работы по укреплению Наркомторгпрома яви­лось и утверждение осенью 1918 г. комиссаром НКТиП Л. Б. Красина, которому тогда было 48 лет. Красина отли­чали громадная энергия и деловитость. Он был инжене­ром, хорошо знал экономику России и Западной Европы, владел английским, немецким и французским языками. Л. Б. Красин до конца жизни, в течение восьми лет оста­вался на посту руководителя внешней торговли.

В целом в тот период хозяйственные контакты с Гер­манией были очень ограниченными, но все же они позво­лили Советской России не допустить в 1918 г. полной экономической изоляции. Экономические взаимоотношения Советской России с Германией отличались неоднознач­ностью, но в то же время имели особое значение как в этот период, так и в долговременной перспективе. Именно поэтому они заслуживают особого внимания.

В 1918 г. по Брестскому мирному договору экономи­ческие связи между двумя странами регулировались спе­циальными приложениями и дополнительными договора­ми. Весьма важными были приложение №2 и Русско-Германский дополнительный договор. В них указывались различные притязания Германии, в том числе требование восстановить русско-германский договор 1904 г. Совет­ская Россия разрешала беспошлинный вывоз леса и всех видов руды в Германию. Стороны обязывались на неопре­деленный период не устанавливать высоких ввозных пош­лин. Дополнительный договор предусматривал возвраще­ние имущества германских подданных в виде акций, прав на землю, концессий и т. д. Размеры и порядок возмещения должна была определить особая комиссия.

Экономические условия Брест-Литовского мирного до­говора (как, впрочем, и весь он в целом) встретили проти­воречивую оценку. Неуверенность в последствиях этой договоренности в тот период, без сомнения, существовала. Так, в частности, ученый-экономист В. Гефинг, указывая на тяжелые торгово-экономические разделы соглашения, предсказывал, что они «определят» на многие годы «судь­бы русского государства».

Еще до подписания договора В. И. Ленин в статье «О революционной фразе» разбирает один из аргументов противников соглашения с Германией, согласно которому «Германия задушит нас экономически договором по се­паратному миру, отнимет уголь, хлеб, закабалит нас», «возьмет с нас 6—12 миллиардов дани в рассрочку, хлеба за машины и проч.».

«Вся возможность социалистического строительства зависит от того, сумеем ли мы в течение известного пере­ходного времени выплатой некоторой дани иностранному капиталу защитить свою внутреннюю экономическую са­мостоятельность», — писал В. И. Ленин.

В апреле 1918 г. при НКТиП был создан ликвида­ционный отдел для проверки немецких финансовых пре­тензий.

В Берлине на смешанной комиссии паушальную (об­щую) сумму, которой следовало «откупиться от империа­лизма», установили в размере 6 млрд. марок (по вычислениям заседавшей в Берлине нашей экономической де­легации). В. И. Ленин согласился на выплату этой контри­буции. Немцы, таким образом, подтвердили, что эта сумма покрывает все их имущественные и финансовые претен­зии.

Из 6 млрд. марок 1 млрд. приходился на Украину и Финляндию, которые в то время были в зависимости от Германии, из оставшихся на долю РСФСР 5 млрд. 1 млрд. уплачивался товарами, 1,5 млрд. марок — золотом и ассигнациями, остальные 2,5 млрд. — облигациями шести­ процентного займа. Обеспечением займа служили главным образом концессии.

В сентябре 1918 г. были осуществлены две выплаты зо­лотом и ассигнациями в погашение 1,5 млрд. марок на сум­му свыше 120 млн. руб. золотом и 200 млн. думскими и романовскими деньгами.

Летом 1918 г. начались первые торговые операции в Германии: покупка угля для Петрограда. Всего до ноябрь­ской революции в Германии в Советскую Россию посту­пило 45 тыс. т угля и кокса. Затем последовали капиту­ляция Германии, потерпевшей поражение в первой миро­вой войне, крушение там монархии и ноябрьская револю­ция. Советская Россия была избавлена от необходимости выполнять условия Брестского договора.

Оценка Брестского мира уже сделана историей. Он рассматривается как успех ленинской стратегии. В достиг­нутом компромиссе Советское государство, уступая Гер­мании главным образом территории (пространство), выиг­рывало время, которое работало на новый, советскийстрой. Эта общая оценка в полной мере относится и к экономической стороне Брестского мира.

Поражение Германии между тем совпало с жесткой экономической блокадой Советского государства. В планах прорыва этой блокады с советской стороны большую роль играли усилия по налаживанию экономических связей с Германией, которая тоже в них нуждалась. В рамках этих усилий уполномоченный Народного комиссариата торговли и промышленности достиг предварительного соглашения с правительством Германии и одной из фирм об орга­низации неофициального представительства Советской России и о закупках сельскохозяйственных машин и ору­дий.

22 июля 1920 г. была получена нота министра ино­странных дел Германии фон Симонса, предлагавшая при­ступить к переговорам об урегулировании экономических отношений между двумя странами. В ответной ноте Наркоминдела выражалось согласие Советского правительства.

Тем не менее В. И. Ленин скептически заметил:

«Едва ли раньше апреля 1921 г. Германия сможет восстановить открытые торговые отношения с нами».

Так оно и про­изошло. Именно с 1921 г. правительство Германии начнет отходить от тактики выжидания. Однако для того, чтобы понять причины этих и других, еще более важных пере­мен, необходимо выйти за пределы двусторонних отноше­ний между Советской Россией и Германией, как бы важны они ни были, и посмотреть на весь комплекс экономи­ческой борьбы и делового партнерства молодого Советско­го государства с капиталистическими державами.

Осуществляя внешнеторговые операции, созданный го­сударственный аппарат проводил работу по учету экспорт­ных возможностей страны и потребностей в иностранных товарах первой очередности, налаживал планирование внешней торговли. В мае 1918 г. состоялось заседание Президиума Высшего совета народного хозяйства (ВСНХ) с участием В. И. Ленина, принявшее решение разработать специальную программу экономических отношений с капиталистическими странами. Эта программа былаодобрена I Всероссийским съездом Советов. Необходи­мость установления торгово-экономических отношений с капиталистическими странами была отражена и в важ­нейших государственных и партийных документах тех и последующих лет.

В дальнейшем конкретные организационные формы экономических связей Советского государства менялись, развиваясь в соответствии с условиями работы и очеред­ными задачами, однако принципы, основанные на государ­ственной монополии, оставались незыблемыми в отноше­ниях с капиталистическими государствами.

Между тем империалистическая блокада и внутренние трудности поставили молодое Советское государство в тя­желое положение. В 1917 г. торговый баланс был резко пассивным, импорт в 5 раз превышал экспорт.

В следующем 1918 году объем внешней торговли Со­ветской России упал до 88,9 млн. руб., причем подавляю­ щая часть этой суммы — 82,5 млн. руб. — приходилась на импорт, а экспорт составил 6,4 млн. руб. Еще более труд­ным годом был 1915-й. Объем внешней торговли снизился до 2,6 млн. руб., ничтожной суммы, которая к тому же почти вся приходилась на импорт. Однако затем положе­ние стало постепенно улучшаться. Победы на фронтах гражданской войны способствовали улучшению позиций и в войне экономической.

Благодаря прежде всего внутренней политической воен­ной и хозяйственной консолидации Советская власть разжимала клещи экономической блокады и постепенно выигрывала начатую против нее экономическую войну.

В начале 1920 г. Антанта была вынуждена прекратить экономическую блокаду Советской России, поскольку пла­ны, как военные, так и экономические, направленные на свержение Советской власти, потерпели провал. После­ довали соглашения с итальянскими кооперативными ор­ганизациями, договор с консорциумом шведских заводов.

В мае 1920 г. начались советско-английские переговоры. В 1920 г. внешнеторговый оборот в 9 раз превысил уровень предыдущего года, составив 23,6 млн. руб. Серьезным оружием экономической борьбы империа­листических держав все же оставалась так называемая золотая блокада, которая включала, в частности, запрет банкам и фирмам принимать в оплату товаров советское золото, бывшее в те годы основным расчетным средством за импорт, поскольку возможности экспорта были близки к нулю. Одновременно продолжалась тактика отказа от юридического признания Советской власти, что вынуждало Советскую Россию в условиях монополии внешней торгов­ли вместо официальных представительств работать через другие организации, например через кооперативы. Кстати, это и было причиной того, что какое-то время торговые сделки осуществлялись от имени Центросоюза, а в запад­ных странах стали создаваться акционерные общества.

Именно таким образом в 1920 г. в Англии был создан «Аркос», который выполнял многие функции торгового представительства (к 1925 г. существовало уже 52 смешан­ных общества).

В целом в 1920 г. обозначились контуры экономической победы молодого Советского государства в серьезной борьбе с сильными соперниками.

С развитием коммерческих операций постепенно рас­ширялся и внешнеторговый аппарат Советского государ­ства. По мере возобновления отношений с западными государствами было организовано вначале восемь загра­ничных представительств народного комиссариата: либо в составе миссий по делам военнопленных, как в Германии, либо в виде особых обществ, как упомянутый «Аркос» (в Англии), либо представительств Центросоюза (в Шве­ции), либо в других формах. Создавалась новая организационная структура управления внешнеэкономическими связя­ми. Планирование стало на долгие годы одной из наиболее характерных черт внешней торговли социалистического государства.

Между тем внутреннее положение оставалось тяжелым. Мировая война, гражданская война, интервенция разорили хозяйство. Промышленность находилась в состоянии упад­ка, на транспорте царил хаос, топливный кризис и разруха в сельском хозяйстве не позволяли удовлетворять даже насущные потребности населения, которое покидало го­рода. На Волге свирепствовал голод.

В этой обстановке экономические связи молодого Советского государства должны были использоваться для преодоления хозяйственного упадка, голода, а также и для улучшения общих отношений с окружающими странами.

В марте — апреле 1920 г. на IX съезде РКП (б) рас­сматривались вопросы внешней торговли и указывалось, что она должна быть полностью подчинена потребностям основного хозяйственного плана. Для улучшения органи­зации советской внешней торговли в июне 1920 г. декретом Совнаркома РСФСР «Об организации внешней торговли и товарообмена РСФСР» НКТиП был превращен в орган, занимающийся исключительно внешней торговлей, и пере­именован соответственно в Народный комиссариат внеш­ней торговли ( НКВТ ) . Теперь только с разрешения и под контролем НКВТ другие советские ведомства и органи­зации могли вести торговые операции на внешнем рын­ке. При НКВТ был создан Совет внешней торговли из представителей хозяйственных комиссариатов и учрежде­ний. Начали закладываться основы той системы управле­ния внешней торговлей, которая просуществует очень долго, полстолетия, и нанесет не одно поражение экокомическим и политическим соперникам.

В середине 1920 г. велись советско-английские пере­говоры, которые завершились в марте 1921 г. подписанием торгового соглашения, имевшего, по словам В. И. Ленина, «всемирное значение». Соглашение явилось одной из круп­ных побед в ликвидации экономической блокады. Совет­ское руководство выдвинуло предложения по налаживанию международных экономических отношений. В декабре 1920 г. В. И. Ленин подчеркнул, что Советская власть «выступает с планом восстановления всего мирового хозяй­ства», что Россия «предлагает восстанавливать хозяйства с точки зрения всего мира» . Годом позже, на IX съезде Советов, В. И Ленин также указал:

«Мы знаем, что экономическое положение тех, кто нас блокировал, оказалось уязвимым. Есть сила большая, чем желание, воля и реше­ние любого из враждебных правительств или классов, эта сила — общие экономические всемирные отношения, которые заставляют их вступить на этот путь сношения с нами».

В конце 1921 г. В. И. Ленин говорил:

«Без известных взаимоотношений между нами и капиталисти­ческими государствами прочные экономические отношения невозможны для нас. События очень наглядно показыва­ют, что они невозможны также и для них».

Тем не менее ни тогда, ни в дальнейшем западные страны не прекращали использовать против Советской страны наряду с другими также и экономические средства борьбы.

На Брюссельской конференции 17 стран в октябре 1920 г. западные державы потребовали признания царских долгов и свободы капиталистической деятельности в Со­ветском государстве как условие для предоставления ино­странных кредитов. Это условие не было принято. Отказ от предоставления кредитов Стране Советов вошел в исто­рию экономической борьбы тех лет как кредитная блокада.

Забегая вперед, следует сказать, что кредитная блока­да, или по крайней мере ее элементы, длилась еще очень долго. Так, введенная в Англии в 1920 г. система госу­дарственного гарантирования экспортных кредитов не рас­пространялась на торговлю с СССР до осени 1929 г. В по­следующие годы широко применялась кредитная дискри­минация, т. е. кредитование внешней торговли с СССР на худших условиях, чем при торговле с другими страна­ми. Однако это все происходило много позже, а тогда, в конце 1920 г., Советской России предстояло совершить одно из самых сенсационных изменений и в области свое­го хозяйства, и в экономических отношениях с другими странами. Начинался новый период, к которому, по мере того как он уходит в прошлое, мы все чаще возвращаемся и который становится предметом обсуждений и воспоми­наний. Так было в 1965, в 1973 и вновь в 1987—1988 гг., т. е. в годы, когда страна вставала перед необходимостью экономических реформ.

Источник: И.М. Могилевкин. Невидимые войны XX века

1 Звезда2 Звезды3 Звезды4 Звезды5 Звезд (Пока оценок нет)