«Металлизм»
Нам не требуется продолжать обсуждение номиналистической теории денег, поскольку экономическая теория покончила с ней давным-давно. Тем не менее полемика с номинализмом сопровождалась множеством ошибочных утверждений, касавшихся истории этой доктрины, и мы обязаны вскрыть и ликвидировать их.
Прежде всего речь должна пойти об использовании термина «металлизм». Это выражение пошло от Кнаппа. «Это те авторы, которые начинают с веса и пробы и не видят в штампе ничего, кроме удостоверения этих свойств, — критикует Кнапп металлистов. — Металлисты определяют единицу ценности как определенное количество металла».
Такое определение металлизма, данное Кнаппом, ни в коей мере не является ясным. То, что едва ли можно найти хотя бы одного стоящего упоминания автора, который считал бы, что единицу ценности образует количество металла, прекрасно известно. Необходимо напомнить, однако, что, за исключением номиналистов, не существовало ни одной школы, которая так легко удовлетворилась бы интерпретацией концепции ценности, данной ей Кнаппом, для которого единица ценности «есть не что иное, как единица, в которой выражено количество уплаченного».
Однако, несмотря на то что Кнапп не дает явного определения металлизма, понять, что он имел в виду, достаточно легко. Металлизм для Кнаппа — это все теории денег, которые не являются номиналистическими , а поскольку он сформулировал номиналистическую доктрину с большой ясностью, становится понятно, что он понимает под метал- лизмом. То, что теории денег, не являющиеся номиналистическими, не имеют общих свойств, то, что среди них есть акаталлактические и ка- таллактические, то, что каждая из этих групп, в свою очередь, делится на множество доктрин, противоречащих одна другой, — все это либо неизвестно Кнаппу, либо он об этом сознательно умалчивает. Для него все неноминалистические теории представляют собой одну теорию. Ничто в его сочинениях не говорит о том, что он в курсе существования других теорий денег, кроме той, в рамках которой металлические деньги считаются ценными «сами по себе». Он полностью игнорирует существование даже общеэкономических теорий ценности — не какой-то конкретной, а всех вообще. Он упорно оспаривает единственную теорию денег, известную ему, которую он считает единственной теорией, противостоящей номинализму, называя ее металлизмом. Его аргументация бесполезна, поскольку она применима лишь к акаталлактической доктрине, которая — как и все другие акаталлактические теории, включая номинализм, — была давным-давно опровергнута.
Все авторы, пишущие в полемическом ключе, должны ставить себе ограничения. В любой достаточно хорошо разработанной предметной области невозможно оспаривать мнения всех оппонентов. Необходимо отобрать наиболее важные из таких мнений, мнения типичные, те, которые представляют наибольшую угрозу нашей собственной позиции, а по поводу остальных должно хранить молчание. Кнапп пишет для се-годняшнего немецкого читателя, который, находясь под определяющем влиянием этатистской версии политической экономии, знаком только с акаталлактическими теориями денег, и даже в рамках этих теорий лишь с такими, которые он называет металлистическими. Успех, который Кнапп снискал здесь, показывает, что он был прав, с одной стороны, направив свою критику только против этой версии, едва представленной в литературе, и, с другой стороны, проигнорировав Бодена, JIo, Юма, Сениора, Джевонса, Менгера, Вальраса и всех остальных.
Кнапп не делает ни малейшей попытки установить, что говорили о деньгах экономисты-теоретики. Он лишь задается вопросом: «Что думает образованный человек, когда его спрашивают о природе денег?» . Затем он подвергает критике точку зрения «образованного человека», т.е., очевидно, профана. Никто не собирается ставить под сомнение его право на это. Однако при этом недопустимо безосновательно считать этого образованного человека сведущим в экономической теории. Тем не менее именно это проделывает Кнапп, когда он характеризует денежную теорию Адама Смита и Давида Рикардо как «совершенно металлицистскую», указывая, что: «Эта теория говорит нам, что единица ценности (фунт стерлингов) определяется как определенный вес металла». Самое мягкое, что можно сказать об этой формулировке Кнаппа, это то, что она ни на чем не основана. Она прямо противоречит точке зрения Смита и Рикардо на теорию денег и не находит ни малейшего подтверждения в текстах их трудов. Для всех, кто имеет самое поверхностное знакомство с теорий ценности классической школы и ее теорией денег, очевидно, что Кнапп допускает здесь необъяснимую ошибку.
Но классики не были «металлистами» и в том смысле, что их собственный вклад в проблемы бумажных денег якобы сводился лишь к выражаемому ими «возмущению». Адам Смит выражал свое восхищение теми выгодами, которые общество получает от «занятия бумагой того места, которое занимают золотые и серебряные деньги», с таким энтузиазмом, который едва ли можно найти у авторов, писавших как до него, так и после . И именно Рикардо в своей статье «Предложения в пользу экономного и устойчивого денежного обращения», опубликованной в 1816 г., развил эту концепцию и рекомендовал денежную систему, в рамках которой деньги из драгоценных металлов должны быть полностью изъяты из фактического участия во внутреннем обращении. Эти предложения Рикардо легли в основу системы, вначале введенной в Индии в конце XIX в., затем в Поселениях-у-Проливов, на Филиппинах и, наконец, в Австро-Венгрии. Данная система денежного обращения сегодня известна как золотодевизный стандарт. Кнапп и его последователи, с энтузиазмом приветствовавшие «современную денежную теорию», могли бы легко избежать ошибок, которых они наделали при изложении политики, проводившейся Австро-Венгрией между 1900 и 1911 гг., если бы они обратили внимание на то, что писали Смит и Рикардо в соответствующих фрагментах своих сочинений.
Людвиг фон Мизес «Теория денег и кредита»