Конспект экономиста:)

Меню

Борьба за нефть длиною в столетие

нет комментариев

В начале столетия Россия проигрывала борьбу за золото, которое в то время олицетворяло богатство вообще. Тем не менее противоборство в валютно-финансовой сфере при всей его важности являлось частью общей экономической войны, в которой участвовали все великие державы, приме­няя при этом все экономические и иные средства борьбы.

Первостепенное значение имела внешняя торговля, тесно связанная с валютно-финансовой деятельностью. Объем мировой торговли увеличился. Он составлял (в ценах 1913 года):

  • 1900 г. — 39,8 млрд. долл.
  • 1913 г. — 64,8 млрд. долл.

Рост российской внешней торговли не отставал от общего поступательного движения. Россия играла видную роль на мировых рынках ряда важных това­ров: она поставляла до 1/4 мирового экспорта зерна, почти 1/3 масла, 1/5 мирового экспорта леса.

К 1900 году ежегодный российский экспорт оценивался в среднем в 700 млн. руб., в том числе 400—500 млн. руб. сельскохозяйственных товаров, включая 300—350 млн. руб., приходящихся на зерно.

Динамика развития мировой торговли — результат действия многих факторов, она же результат борьбы великих держав. В пересчете золотых рублей того времени в современные доллары (через золото) стоимость оборота внешней тор­говли России тех лет — 1,3 млрд. руб. — составила бы 13—20 млрд. современных долларов.

Тем не менее общая доля участия России в междуна­родной торговле была меньше, чем других великих держав. Активное участие западных стран в мировой торговле, особенно Англии и Германии, во многом объясняется потреб­ностью их в привозном сырье, т. е. оно вынужденное. Нет оснований относить долю участия каждой страны в между­народной торговле только за счет удачного использования международного разделения труда и его результатов. Од­нако нельзя и игнорировать это обстоятельство.

Позиции на мировом рынке завоевывались в трудной борьбе. Основу российского экспорта (до 75 %) составляла группа сельскохозяйственных товаров, прежде всего зерно, а также лен, пенька, сахар, яйца, масло, щетина и т. д. В первые годы столетия вывоз зерна достиг 7 млн. т, затем 9 млн. т. Уже в начале века появились новые экс­портные статьи, среди них быстро росло значение нефти и нефтепродуктов.

Вопросы расширения экспорта промышленных товаров ставили перед Россией новые сложные задачи. Ее интересы требовали ускоренного промышленного развития, расширения внешних экономических связей, укрепления мор­ских коммуникаций с их выходом в открытый океан. Эти и другие задачи заставляли привлекать в возможно больших масштабах средства из иностранных источников не только в форме внешних правительственных займов, раз­мещаемых на зарубежных рынках, но и в форме частных иностранных инвестиций, особенно для финансирования промышленного развития. Царское правительство, особен­но при С. Ю. Витте, старалось использовать предоставле­ние концессий и другие меры для привлечения средств из-за рубежа.

В 1899 году С. Ю. Витте подал царю записку «О програм­ме торгово-промышленной политики империи». Для ее об­суждения было созвано заседание Совета министров под председательством Николая II. Программа Витте была одобрена. Российский министр иностранных дел М. Н. Му­равьев на Особом совещании заявил, что:

«вполне согласен с министром финансов и что, чем теснее финансовая и экономическая связь между государствами, тем лучше и прочнее их политические отношения».

Особое совещание признало «участие иностранцев и иностранных обществ в русской нефтяной промышленности полезным и желатель­ным».

Отношение к притоку иностранных частных капиталов в промышленность России было неоднозначным. Дворянско-помещичьи круги в основном встречали перемены, свя­занные с развитием капитализма, отрицательно, видя в этом угрозу своему положению. Силы молодой буржуазии, напротив, как правило, видели в притоке финансовых средств из-за рубежа возможность ускорить рост промышленности и повысить свои прибыли.

Вместе с тем и здесь не было единодушия, так как мно­гие и в промышленных кругах опасались иностранной кон­куренции. Националистические настроения также играли немаловажную роль.

Даже у многих сторонников привлечения иностранного частного капитала вызывала опасение перспектива его чрезмерного влияния на хозяйство страны и другие сторо­ны жизни.

В российских правительственных кругах не существо­вало особых иллюзий о многоплановом отрицательном влиянии интервенции в страну иностранного предпринима­тельского капитала. Не кто иной, как сторонник привлече­ния иностранных капиталов С. Ю. Витте называл наивны­ми мечты о том, что зарубежные владельцы капитала по­зволят использовать последний без контроля с их стороны. По этому (и не только по этому) поводу Витте заметил:

«Собственно говоря, никто не препятствовал тому, чтобы иностранные деньги на различные предприятия к нам шли, но наивно желали, чтобы распоряжались этими деньгами россияне и распоряжались, не имея в деле никакого инте­реса, со свойственным русским дельцам новейшей форма­ции денежным распутством».

Вторжению иностранного капитала в молодую про­мышленность страны правящие классы России пытались противопоставить в основном политико-административные меры, лавируя между враждебными и конкурирующими зарубежными компаниями и правительствами и группиров­ками внутри России. К тому же за этими процессами на­зревали весьма сложные фундаментальные проблемы.

Жесткий административный контроль (например, со сто­роны Министерства торговли и промышленности) за втор­жением частного капитала не мог изменить положение по существу. Бюрократия была бессильна противостоять тре­бованиям развивающейся экономики. Дефицит капиталов в хозяйстве отрицательно отражался на доходах казны, принуждая правительство к изысканию средств за рубежом. Государственная власть, пытаясь ограничивать и направ­лять поступление капиталов на уровне компаний, втягивалась сама в систему валютно-финансовой зависимости с политическими последствиями.

Иностранный капитал быстро проникал в Россию, при­влеченный высокими прибылями. Так, в российской метал­лургической промышленности чистая прибыль в 1895 году составила 26 %. Дивиденды предприятий в этой отрасли до­стигали 4 0 — 4 5 % . Колоссальные природные богатства, приток в изобилии рабочей силы из деревень в города обе­щали в будущем также высокие доходы.

В 1900 году иностранные капиталовложения в экономику России достигли почти 1 млрд. руб. При этом иностранные инвестиции составляли 70 % всего капитала, вложенного в горную промышленность. Особую роль иностранный капи­тал играл в нефтяной промышленности.

Россия была одна из немногих стран, где сохранялась разрешительная система учреждения акционерных об­ществ. Иностранные акционерные компании, начавшие свою деятельность в России в 1904—1914 годах, составили 12 % их общего числа и 16 % суммы их капитала . Основ­ная масса иностранного капитала шла в формально рус­ские акционерные компании. Тем не менее в ряде важнейших отраслей иностранный капитал доминировал. Инвестиционные вопросы, внешняя торговля, доступ к источникам сырья и рынкам сбыта были тесно связаны друг с другом и с внешней политикой страны в целом.

В стратегическом отношении Россия с ее громадным сырьевым потенциалом оспаривалась как желательный со­юзник между Францией и Англией, с одной стороны, и Германией — с другой. Германия уделяла особенно при­стальное внимание русским источникам сырья, поскольку она была в противоположность Великобритании и Фран­ции по существу лишена колоний. Кроме того, Германия старалась политически отдалить Россию от этих двух дер­жав. Вопросы экономической экспансии постоянно зани­мали высшие сферы Германии. Так, во время визита кайзера Вильгельма II в Петербург в июле 1897 году в качестве важнейшей политической задачи было поставлено разви­тие торгово-экономических отношений между Германией и Россией. При этом кайзер не пренебрегал и использованием личных контактов, завоеванием симпатий у влиятель­ных лиц в России. По прибытии в столицу Вильгельм II встретился с С. Ю. Витте и вручил ему высший германский орден Черного орла, которым награждались обычно только коронованные особы. Во время переговоров кайзер выдви­нул проект торгово-политической коалиции европейских государств против США. Хотя этот проект был отклонен тем же Витте, сама постановка вопроса со стороны Герма­нии была не случайной. В этот период чрезвычайно обост­рились торговые противоречия между Германией и США. Соединенные Штаты ввели протекционистский тариф, преграждавший путь для ввоза немецких товаров. Домога­тельства кайзера по созданию антиамериканской коалиции окончились ничем.

Постепенно французский и английский капиталы за­воевывали позиции в России, тесня германский. В важ­нейшей отрасли — нефтяной они обеспечили себе приви­легированное положение.

При этом борьба за нефть приобретала все большее значение как для России, так и для других великих держав и всего мира в целом. Битвы за нефть стали своеобразной «классикой» экономических войн, продолжаясь и в наши дни. «Нефтяные войны» оказывают сильное многоплановое влияние на межгосударственные отношения, на борьбу за источники сырья и рынки сбыта, на инвалютные поступле­ния, а следовательно, и на возможности финансировать экономический рост и социальное развитие. Общие пер­спективы развития стран оказываются в зависимости от исхода «нефтяных войн».

Стратегическое значение нефти общеизвестно. Борьба за нефть связана с действиями стран на международных морских путях, их участием в судоходстве. Она во многом влияет на решение геостратегических вопросов. Нескончаемая серия «нефтяных войн» берет свое нача­ло в последних десятилетиях позапрошлого столетия. Россия и США становились главными производителями нефти. Нефтяные разработки в России перед началом XX ве­ка были сосредоточены на Апшеронском полуострове. Сто­лицей этого района нефтедобычи стал Баку. Здесь в 1897 году (с капиталом 3 млн. руб.) было основано товарищество нефтяного производства «Братья Нобель» , которое вскоре выросло в крупную монополию. Товарищество играло ве­дущую роль в русском нефтяном бизнесе.

Глава компании Людвиг Нобель и его брат Роберт были выходцы из Шве­ции. Первоначально братья явились в Россию с небольшим капиталом, но затем увеличили его, занимаясь производством и поставками вооружения для царской армии, в том числе и во время русско-турецкой войны 1877—1878 годов. Нефтяное дело они тоже сразу же повели успешно. Капитал их фирмы быстро увеличивался. Понимая первостепенное значение транспорта для сбыта товара, Нобели всячески старались упрочнить свои позиции на железных дорогах и в судоходстве. Уже в 80-е годы Нобель контролировал 1/4 всего нефтяного производства России и около 1/3 керосиновой торговли. В своей деятельности фирма Но­белей прибегала к использованию иностранных капиталов — шведских, французских и немецких.

Конкурентом Нобелей в Баку выступало объединение местных средних и мелких фирм во главе с наиболее крупными нефтепромышленниками Манташевым, Тагиевым и Гукасовым. Богатый купец из Тифлиса А. И. Манташев основал свое нефтепромышленное и торговое общество в 1899 году, которое быстро окрепло. Кроме того, Манташев был акционером ряда обществ, в том числе товарищества братьев Нобель, и нескольких банков, крупным землевла­дельцем.

Незадолго перед этим парижский банк «Братья Рот­шильд» купил Бакинское нефтяное и торговое общество, переименованное затем в Каспийско-Черноморское торговое и промышленное общество. Вначале Ротшильды в ос­новном занимались экспортной торговлей керосином и вскоре вышли на первое место по его вывозу за рубеж. Между тем конкуренция со стороны русских экспортеров вызвала резкое противодействие корпорации Рокфеллеров «Стандард ойл», которая играла видную роль на рынках нефти. Она начала предпринимать активные действия для борьбы с русским «нефтяным наступлением». Почти повсеместно за рубежом — в Англии, Германии, Бельгии, Гол­ландии, Италии и т. д. — были созданы филиалы компании. Одновременно «Стандард ойл» предложила финансовую помощь Нобелю, который нуждался в средствах. Рокфел­лер пытался тем самым установить контроль над его фир­мой. Не добившись успеха, «Стандард ойл» обратила свои взоры на другую российскую фирму — Каспийско-Черно­морское общество Ротшильдов. Поначалу дело зашло да­леко, был даже выработан проект договора о разделе сфер влияния на мировом рынке. Однако такой договор нуждал­ся в одобрении царского правительства, конкретно министра финансов С. Ю. Витте. Решение хитрого Витте было уклончивым: правительство не будет возражать при усло­вии предварительного объединения русских экспортеров нефти в единый синдикат под контролем правительства. Поскольку это оказалось невозможным, вся затея Рок­феллера провалилась.

В противовес американской экспансии фирмы Нобеля и Ротшильдов выдвинули проект союза нефтезаводчиков России. В приглашении на совещание по этому вопросу, разосланном русским министерством финансов, было пря­мо указано, что это мероприятие проводится для более успешного противодействия «Стандард ойл» на иностранных рынках. Союз российских нефтепромышленников дол­жен был контролировать цены и размеры поставок. После того как в результате длительных переговоров разные группировки пришли к согласию, Нобель и Ротшильды закрепили за собой европейский рынок, а группа Манташева получила 60 % керосиновой торговли на Балканах, на Ближнем и Среднем Востоке, в Африке, 25 % — на Дальнем Востоке.

Вслед за этим русское правительство ввело льготный тариф на Закавказской железной дороге, что удешевляло экспортные перевозки. Эта мера вызвала раздражение у «Стандард ойл». Договоренность между этой корпорацией и российскими нефтепромышленниками на приемлемых для последних условиях так и не была достигнута. Разочаровавшись в самой возможности такого соглашения, царское правительство ввело категорический запрет на допуск в российское нефтяное дело каких-либо капиталов, связанных с трестом Рокфеллера. Подобных запретов по отношению к другим группировкам не сущест­вовало.

В целом нефтяная промышленность России находилась под постоянным контролем царских властей и ее развитие строго регламентировалось. Впрочем, поддержку россий­ских промышленников правящими кругами не следует иде­ализировать. Коррупция была обычной практикой.

Нобель имел прочные личные связи при царском дворе, особенно с великим князем Михаилом, который ряд лет был наместником на Кавказе. Зачастую фирма использо­вала взятки для подкупа нужных лиц в государственном аппарате. Это было распространенным явлением. Другие фирмы также прибегали к подкупам чиновников. В частно­сти, руководитель горного департамента, который контролировал нефтяную промышленность, а также директор де­партамента торговли и мануфактур в Министерстве финан­сов и другие были просто на содержании у фирм.

В этих условиях трудно было ожидать успешного про­ведения экономической политики в общегосударственных интересах. Правительственный аппарат зачастую шел на поводу у конкурирующих между собой промышленников. Ожесточенные схватки за нефть велись не только в России, но и в других странах.

Великобритания все активнее занималась нефтяными делами, как только стало ясно, что нефть будет служить топливом для военно-морских кораблей. Особую роль в переводе английского военно-морского флота на новое топливо сыграл адмирал Дж. Фишер, прозванный «нефтя­ным маньяком» за его упорную пропаганду нефтяного топ­лива.

В целях решения нефтяной проблемы английский ка­питал устремился в Россию. Англичане купили ряд нефтяных промыслов в Баку и организовали нефтедобывающую фирму «Олеум» с капиталом 12 млн. руб. Были созданы и другие компании с английским капиталом. В начале века англичане смогли захватить в России 24 нефтепромышленных компании. В одном лишь бакинском районе англичане имели в своем владении 11 фирм, в Грозном — 7 фирм и т. д. В скором времени они уже стали теснить конкурен­тов. Английские компании создавались и на других нефтепромыслах, например в Майкопе. Германский историк Хальгартен считает, что финансово-экономические связи Англии и России стали в конечном итоге «финансовой прелюдией к будущей англо-русской Антанте». Правда, до этого было еще далеко и путь не был ни прямым, ни простым.

В схватке за нефть приняла участие и Германия, при­чем в этой стране «нефтяная война» приняла самые ост­рые формы. Особую активность проявила все та же «Стан­дард ойл», которая к середине 90-х годов контролировала 3/4 уже до ввоза керосина в Германию. Сложившаяся си­туация вызвала большое беспокойство в немецких деловых кругах и бурно обсуждалась в рейхстаге, где предлагалось прекратить торговлю со «Стандард ойл» и перейти на русскую нефть. Было выдвинуто требование о введении государственной монополии на переработку нефти, чтобы по­степенно установить полный контроль над керосиновой торговлей, этим важным в то время «фактором силы» в мировой политике. Между тем в этот период Германия и США уже стали непримиримыми соперниками в борьбе за мировое торговое и промышленное первенство.

Гамбургский банк Варбург и другие немецкие банки обратились к России с предложением купить нефтяные промыслы в Баку, построить нефтеперегонный завод на Волге, приобрести собственные транспортные средства, железнодорожные цистерны и суда для налива. Однако это предложение фактически означало бы вытеснение с не­мецкого рынка фирмы Нобеля, а последняя во многом определяла позицию царского правительства по вопросам нефтяной политики. Поэтому, хотя немецкие банки и обещали увеличить русский экспорт керосина в Германию, они встретили холодный прием в Петербурге.

Столкнувшись с противодействием Нобеля, немецкие банки вступили в переговоры с его конкурентами Ротшиль­дами, но и здесь не добились успеха. Более того, перед опасностью соглашения германских банкиров с Ротшиль­дами Нобель сам предложил Ротшильдам объединить свои силы. В результате возник союз двух крупнейших нефтепромышленных фирм России — картельное соглашение «Нобмазут».

Провал немецких усилий внедриться в нефтяной бизнес России вызвал в Германии яростную кампанию и нападки на русское министерство финансов, на Нобеля, на вся и всех. Ухудшился весь комплекс экономических отношений между Россией и Германией. Противоречия между двумя державами стали опасно возрастать.

В эти же годы менялась ситуация и в другом регионе — на Дальнем Востоке. Разгар «нефтяных войн» на Дальнем Востоке способствовал образованию крупнейшей монопо­лии «Ройял датч-Шелл».

После открытия нефтяных промыслов в Нидерланд­ской Ост-Индии (нынешней Индонезии) у американских («Стандард ойл») и русских экспортеров появился новый конкурент. Его продукция стала поставляться на рынки Китая, Японии и других дальневосточных стран. Еще ранее на острове Суматра была образована Коро­левская Нидерландская компания, которая в дальнейшем стала одной из основных нефтяных монополий в мире. С ее созданием непрочное равновесие, установившееся между Рокфеллерами и русскими нефтепромышленника­ми, было нарушено. Поставки керосина из Нидерландской Ост-Индии в Китай начались в 1893 году, через три года они достигли существенных для того времени количеств — 15 тыс. т, через год — в 3 раза больше, еще через год — более чем в 5 раз . К этому времени, т.е. к 1898 году, ввоз керосина из Нидерландской Индии в Китай уже равнялся русскому и только менее чем вдвое еще уступал американскому. На стороне голландцев был ряд факторов — бли­зость богатых месторождений от рынков сбыта в дальне­восточных странах, дешевизна рабочей силы. Королевская Нидерландская компания получала высокие прибыли. Це­ны на акции быстро росли, капитал компании стремитель­но увеличивался, а выручка от продажи акций перекрыла в несколько раз их номинальную стоимость.

Поскольку эти успехи больше всего били по интересам американцев, «Стандард ойл» стала домогаться от Королевской Нидерландской компании раздела мира на сферы влияния (одновременно эти же попытки делались на рус­ско-американских переговорах). Королевская компания ответила отказом, полагая, что такое соглашение пойдет на пользу лишь американцам. Тогда «Стандард ойл» под­готовила сделку о приобретении 60 % акций другой, второй по величине, голландской компании. Угроза американской монополии стала реальностью. Здесь, однако, в дело вме­шалось правительство Нидерландов, отказав в санкции на сделку. При этом было заявлено, что «американский капитал нежелателен в Нидерландской Ост-Индии». Колони­альные державы совсем не для того создавали свои импе­рии, чтобы там хозяйничал иностранный капитал.

Правда, правительство США энергично выступило в поддержку Рокфеллеров. Госдепартамент попытался при­нять меры, чтобы не допустить «дискриминации американ­ской торговли и американских интересов». Результата не последовало. Тогда «Стандард ойл» начала войну цен про­тив голландских компаний. Американцы продавали себе в убыток, но и голландские компании также пошли на боль­шие потери, но не сдавались, курс их акций стал резко па­дать, дивиденды тоже (с 52 до 6 % ) . Ряд фирм оказался на грани банкротства. Однако им на помощь пришли па­рижские Ротшильды, ведь американский вызов представ­лял уже общую опасность. Одновременно и голландское правительство предприняло спасательный маневр — выпуск привилегированных акций без права их приобретения ино­странцами. В результате были мобилизованы финансовые средства при сохранении власти в компании за голланд­цами.

Тем не менее опасная ситуация, сложившаяся для голландцев, подсказала им необходимость искать союза с другими нефтяными магнатами. Они подписали контракт с британской компанией «Шелл». Теперь уже фактически голландский и английский капитал с поддержкой фран­цузского и русского противостоял американцам. В 1902 году был создан торговый концерн «Шелл транспорт энд Ройял Датч петролеум компани». Именно в это время к руководству концерном не безуспешно рвался некий молодой че­ловек, которого звали Генри Детердинг. В дальнейшей истории «нефтяных войн» ему предстояло сыграть злове­щую роль. Королевская Нидерландская компания с этого времени стала называться по-английски «Ройял датч-Шелл».

Тогда, в начале столетия, европейские нефтепромыш­ленники сделали шаг к объединению. Английские, голланд­ские, французские и частично русские капиталы, заинтере­сованные в нефтяном бизнесе, достигли согласия по ряду вопросов. Этим был сделан важный шаг и к согласию по­литическому. Речь идет о том, что сравнительно скоро, в 1904 году, была создана англо-французская Антанта, к ко­торой несколько лет спустя присоединилась Россия.

После создания «Ройял датч-Шелл» соперничество на рынке нефти стало еще более ожесточенным. Борьба между монополиями охватывала все новые и новые страны и целые регионы. Одним из жарких регионов планеты оставался Дальний Восток. Здесь события были тесно связаны с русско-американскими отношениями на уровне как компаний, так и правительств. Какое-то время Рокфеллер попытался сделать ставку на Нобеля и под­держивал с ним регулярные контакты, считая важнейшей целью своей стратегии на мировом рынке установление контроля «через Нобеля» над половиной всего русского нефтеэкспорта. Однако ни эта сделка, ни дальнейшие притязания американского капитала не были одобрены цар­ским правительством, которое с большим недоверием отно­силось к проискам Рокфеллера. В скором времени амери­канский капитал принял активное участие в финансирова­нии военных приготовлений Японии.

Разумеется, на политику Рокфеллера оказала влияние не только история с бакинской нефтью. Практически в это же время «Стандард ойл» была озабочена трудностями в торговле с Китаем ввиду обострившейся борьбы между нефтяными монополиями, а также из-за того, что Китай был поделен на сферы влияния европейскими державами. Прибегнуть к военной силе США в тот период не могли, так как им противостояла большая мощь. В связи с этим США развернули кампанию за политику «открытых две­рей» в Китае, надеясь на свою экономическую победу. При этом США предприняли ряд маневров, в частности по­пытались создать русско-американское банковское объединение для операций на Дальнем Востоке. Однако этим планам не суждено было реализоваться.

Царское правительство было заинтересовано прежде всего в получении займов, а их заключение было в этот период возможно лишь в европейских странах, в основном во Франции и Англии. Кроме того, содействие американ­ской экономической экспансии также не соответствовало интересам России. Пути американского и российского капитала на Дальнем Востоке разошлись, и США стали оказывать активную поддержку японскому милитаризму, рассчитывая его руками добиться своих целей.

Во время войны 1904—1905 годов, несмотря на формаль­ный нейтралитет, США поддерживали Японию. Американ­ский капитал был явно заинтересован в ослаблении Рос­сии.

Одним из экономических последствий русско-японской войны было резкое увеличение американского нефтяного экспорта на Дальний Восток. Русско-японская война не только просто ослабила Россию, но и опасно изменила общее соотношение сил, вызвала к жизни новые распри и новые союзы. Ее последствия будут чувствоваться еще долгие десятилетия.

В нефтяном бизнесе перемена в соотношении сил в пользу «Стандард ойл» ударила не только по российским экспортерам, но и по Детердингу. Война 1904—1905 годов непосредственно нарушила интересы треста «Ройял датч Шелл». Тем временем в международную борьбу втягива­лся еще один противник — германские банки, которые внедрялись в нефтяную промышленность Румынии и соз­дали Европейский нефтяной союз — синдикат по торговле нефтью в Европе. Более того, в самих США у «Стандард ойл» появились соперники в лице других американских компаний. На нефтяном рынке происходил ряд изменений, мировая добыча нефти за 1902—1907 года увеличилась в 1,5 раза, в основном за счет возросшей в 2 раза добычи в Северной Америке и в новом районе — Румынии. В Нидер­ландской Ост-Индии существенных перемен не произошло, а добыча в России даже сократилась. К 1907 году удельный вес нефтепродуктов «Ройял датч-Шелл» значительно упал.

Детердинг, которому не занимать было решительности, принял срочные меры для расширения производственной базы. В 1908 году он начал скупать нефтяные месторожде­ния в Румынии, которая уже стала важной нефтяной ба­зой в Европе, стремясь их монополизировать. Его общество «Астра-Романа» обогнало немецкое «Стяуа-Романа» и вышло на первое место среди иностранных фирм в этой стране. Примерно тогда же началось наступление Детердинга на Россию.

В 1907 году в районе Майкопа были открыты месторождения нефти. Сразу было создано не­сколько компаний с английским капиталом. Кроме того, быстро увеличивались британские капиталовложения в Ба­ку, Грозном, Урало-Каспийском районе. «Ройял датч-Шелл» стремилась воспользоваться хорошими англо-русскими политическими отношениями в этот период. Хотя поборник привлечения иностранного капитала в Россию С. Ю. Витте и был в эти годы в опале, тогдашний русский министр В. Н. Коковцов заявил, что большинство Совета министров «никоим образом не станут на точку зрения, нарушающую интересы существующих ино­странных обществ, или вообще враждебную английским капиталистам».

В это время Детердинг стал подчеркивать, что надо действовать «сообща с Ротшильдами». Имея такого опас­ного соперника, как «Стандард ойл», Детердинг искал соглашения с франко-русскими фирмами. Впрочем, такой альянс уже имел место в недавнем прошлом в рамках концерна «Эйшиэтик». Детердинг вновь вступил в контакт с Ротшильдами. Последние выразили готовность продать фирму «Русский стандарт», переживавшую финансовые трудности. «Ройял датч-Шелл» купила эту фирму и еще две в Грозном. Затем Детердинг создал Урало-Каспийское нефтяное общество для разработки месторождений Эмбенского района. Однако он не успокоился на достигнутом и стремился приобрести также бакинские владения Рот­шильдов — Каспийско-Черноморское общество и «Мазут», которые наряду с фирмой Нобеля были основными нефте­перерабатывающими и нефтеторговыми предприятиями в России. В 1911 году эта крупнейшая сделка состоялась. «Ройял датч-Шелл» стала хозяином всех предприятий, прежде принадлежавших Ротшильдам. Новость об этом произвела сенсацию.

Детердинг, заключая сделку, создавал монополию, ко­торая уже могла решать вопросы раздела мирового рынка со «Стандард ойл» с позиции силы. Со своей стороны Ротшильды выходили из русского нефтяного дела, так как терпели неудачи из-за конкуренции со стороны Нобеля и были к тому же обеспокоены развитием ситуации в России после русско-японской войны и событий 1905 — 1907 годов.

В. Н. Коковцов по этому поводу заметил:

«Прискорб­ные события в городе Баку — сосредоточии нашей нефтяной промышленности, в которую вложены громадные рус­ские и иностранные капиталы, произвели сильнейшее впе­чатление за границей, крайне неблагоприятное для нашего кредита».

Царская власть начинала терять доверие в фи­нансовых кругах союзных стран. Что касается Детердинга, то масштабы «Ройял датч-Шелл» вселяли в него уверен­ность в собственных силах и поднимали порог допусти­мого риска. Соперничество же со «Стандард ойл» за ге­гемонию на мировом рынке на такой риск даже подталки­вало.

Таковы были драматические обстоятельства борьбы за нефть, в которые была вовлечена и Россия в начале столетия. За ними последовали уже другие этапы экономи­ческих схваток, непосредственно перед первой мировой войной. В «нефтяные битвы» вовлекались все новые участники, новые страны. Среди наиболее значительных событий в годы, предшествующие первой мировой войне, — попытки создать антиамериканский нефтяной союз в Ев­ропе, вторжение Детердинга в Америку, экспансия «Стандард ойл» в Латинской Америке и мексиканская револю­ция, создание Англо-Персидской нефтяной компании.

Борьба за нефть велась на мировой арене уже повсеместно и все более ожесточенно. Она продолжается и в наши дни.Что же касается того времени, которое мы рассматривали, «нефтяные войны» закончились успехом для англо-американского капитала. Аналогичная борьба на рынках про­мышленных товаров завершилась тем, что основные сырь­евые источники, рынки рабочей силы и рынки сбыта ока­зались в руках английских, французских и американских монополий. Агрессивный германский рейх, потерпев ряд экономических и политических неудач, стал все больше склоняться к силовой экспансии.

При этом Германия удвоила свои усилия на юго-вос­токе Европы, пытаясь проникнуть через Балканы в Турцию и далее на Ближний и Средний Восток, в направлении к нефтяным богатствам и Индийскому океану. Как же реа­гировали другие великие державы на эту опасность и как развивались дальнейшие события?

Источник: И.М. Могилевкин. Невидимые войны XX века

1 Звезда2 Звезды3 Звезды4 Звезды5 Звезд (Пока оценок нет)